Кровавый квартал

Он скрестил руки на груди.

— Возможно, немного того и другого. Людей по многим причинам тянет на кухню, и чаще всего из-за ностальгии. В этом нет ничего плохого. Просто запомни: каждый раз, когда что-то готовишь, будь то бенье⁹ или свадебный торт, ты должна вкладывать свою любовь и внимание. Если будешь так делать, ты не только будешь гордиться своим творением, но и люди со всех концов света приедут, чтобы почувствовать ту самую эмоцию в твоей еде, — он широко улыбнулся, и я впервые за долгое время ощутила искорку надежды, забытое чувство, как будто я снова чем-то загорелась.

— Давай, мы начнем с эспрессо-машины, — продолжил он. — Я с радостью научу тебя всему, что знаю. А если влюбишься в выпечку, то дам тебе рекомендации и все часы, необходимые для поступления в кулинарную школу.

Я быстро смахнула слезу, прежде чем мистер Молисано заметил ее.

— Спасибо. Я очень это ценю.

Надеяться было так опасно. Я по-прежнему не верила, что заслуживаю этого, но Рекс был прав хотя бы в одном: мне нужен план на будущее, иначе я умру на улице. Не хотелось бы попадать в эту статистику.

Можно подумать, что три года работы в закусочной подготовили меня к тому хаосу, что творился в «Молисано», но это было заблуждение. Темп здесь в десять раз быстрее, а учиться предстояло такому количеству вещей, что мне казалось, мой бедный мозг вот-вот взорвется, сразу после того как отвалятся ноги. Все тело болело, пока я натягивала свой свитер. Я посмотрела на свои изношенные кеды — пора смириться и потратить немного накопленных денег.

Выходя в зал, где мистер Молисано заканчивал свои дела, я помахала ему рукой.

— До свидания, мистер Молисано. Еще раз спасибо, что дали мне шанс.

— Ты сегодня отлично поработала. Рад, что ты с нами. До завтра, — сказал он и продолжил напевать мелодию, что играла по радио.

Когда я вышла на улицу, уже смеркалось, и бары вокруг начинали оживать. У некоторых уже выстроились очереди, и, хотя это было плохой идеей, я пошла вдоль улицы, прислушиваясь к звукам и вглядываясь в лица. Ничто не заставляло чувствовать себя более одинокой и отстраненной от жизни, чем наблюдение за тем, как другие веселятся и наслаждаются. Я уже забыла, что значит смеяться.

Я сжала руку в кулак, почувствовав желание присоединиться к ним. Звон бокалов был оглушительным, когда я проходила мимо открытых дверей. Подходя к следующему бару, я остановилась у большой витрины и посмотрела внутрь. Здание разделено на два разных пространства, которые находились под одной крышей. Передняя часть выглядела спокойно, с небольшими столиками и закусками, а в глубине у танцпола царила полутьма, и там женщины танцевали на шестах. Они не были голыми, но толпа, что наблюдала за их движениями и наслаждалась моментом, буквально источала сексуальную энергию.

Я резко втянула воздух, когда один из двух барменов развернулся с четырьмя кружками пива в руках и поставил их перед группой парней. Он улыбнулся, и мое сердце подпрыгнуло — я сразу же узнала его. Он покачал бедрами и указал на группу девушек. Те захлопали и засмеялись, а я не могла оторвать от него взгляда. Он был слишком красив для своего же блага. Сладкий, как шоколад, и греховный, как бурбон. Парень ловко прокрутил в руках две бутылки, прежде чем налить шоты, а затем поставил их на стол и улыбнулся, забирая деньги со стойки. В этой улыбке было что-то фальшивое. Кажется, никто этого не замечал, но я видела ее на улице пару дней назад и видела сейчас. Он был гораздо опаснее, чем пытался казаться. Вопрос лишь в том, насколько.

В этот момент он поднял глаза, и его улыбка померкла, когда наши взгляды встретились. Возможно, это длилось всего несколько ударов моего сердца, но мне показалось, что прошла целая вечность, пока мы смотрели друг на друга.

— Черт! — Прошептала я и резко отошла в сторону, сердце колотилось, как сумасшедшее.

Неимоверное желание бежать захлестнуло меня, и, вцепившись в ремни рюкзака, я помчалась по тротуару так быстро, что вскоре не могла дышать. Я оглядывалась по сторонам, приближаясь к кладбищу, и юркнула через открытые ворота.

Оглянувшись, я выдохнула с облегчением — его не было видно. Было безумно думать, что он пойдет за мной. Вряд ли он бросит свою работу и побежит за мной только потому, что я не позволила ему угостить меня кофе. Но я не могла перестать оглядываться — вдруг он выскочит из куста или выйдет из-за дерева? Отлично. Значит, он работает всего в пяти минутах от моей новой работы. Мне это совсем не нравилось. Я закусила губу, размышляя, не уволиться ли и не найти что-то другое, но мысль о том, чтобы покинуть «Молисано», уже причиняла боль.

Нет, я не позволю какому-то незнакомцу прогнать меня с того места, которое наконец-то зажгло радость в моей душе. Я избегала и худших людей.

Сделав глубокий, успокаивающий вдох, я позволила тишине заполнить меня, успокоить мысли и нервы. Прошла мимо склепа, похожего на миниатюрную церковь с черепом на двери, и остановилась у могилы сестры, присев рядом. Открыв рюкзак, я достала любимое слоеное пирожное Эви и положила перед ее могилой.