Кровавый Меркурий

В трубке раздались гудки, и Цезарь, вздохнув, встал с кресла. Новости были обнадёживающими, хотя тревога за состояние "домашних" дел полностью не исчезла. Антон Борисович, конечно же, доверял своей подруге, как делал это на протяжении многих лет, и она ни разу не давала повода для подозрений или разочарований. Но её растущая самостоятельность по управлению организацией начинала его беспокоить. Если бы он находился дома, то смог бы контролировать ситуацию и вовремя реагировать на любые нежелательные тенденции её развития. Но теперь ему ничего другого не оставалось, как полностью довериться Галине. А он никогда и никому полностью не доверял. "Чрезмерное доверие приводит к соблазнам, – думал он, направляясь к двери, – а от них полшага до предательства. Кто знает, не соблазнится ли Галина той властью, которую даёт контроль над организацией, и не решит ли прибрать всё к своим рукам, пока я тут торчу?"

Цезарь сам не заметил, как начал ходить по комнате, то убыстряя, то замедляя шаги. Неожиданно пришедшие мысли не уходили из головы. "Способна ли она на такое? А почему бы и нет? Она уже теперь, по существу, правит моей империей, до тонкостей знает все дела, связи… А политик из неё хоть куда… Я уже немолод, а она баба в самом соку. На кой чёрт я ей сдался? В один прекрасный момент пихнет под зад, и это в лучшем случае, а в худшем… Чёрт! А ведь я об этом раньше никогда не думал! А надо бы. Только идиоты слепо доверяют другим. Человек ведь слаб и по натуре – предатель. Все продаются и покупаются, вопрос лишь в цене. Её, конечно, за мелочь не купишь, но за миллиард… Да уж, проблемка вырисовывается, мать твою!.. Ладно, чего я так разнервничался? Ещё не вечер! Пока она не опасна. Пока не сделано дело. А вот потом… Потом нужно держать ушки на макушке и не зевать. Потом, дорогая, придётся разобраться, кто есть ху…"

Плотоядно усмехнувшись, Цезарь тяжёлой походкой прошествовал через гостиную в столовую, где только что накрыли стол, и сел на привычное место напротив двери. Алексей, ожидая распоряжений хозяина, молча стоял чуть поодаль с совершенно бесстрастным лицом, похожий на каменного истукана.

––Чего стоишь? Зови парней, – с усмешкой сказал Антон Борисович,

придвигая к себе серебряную вазу с икрой и с вожделением потирая

ладони.

Алексей вышел из столовой и через несколько минут вернулся вместе с двумя другими такими же крепкими парнями. Цезарь жестом указал на стол и спросил:

––А где Вадим?

––Сейчас придет, хозяин. Одевается…

––Он что, собирается на приём к английской королеве? – иронично спросил Цезарь. – Ладно, чёрт с ним, ждать не будем… Что у ребят?

––Всё тихо, хозяин, – ответил Алексей. – Они сменятся через два часа, тогда и поужинают.

––Ну–ну… – промолвил Цезарь, покрывая ломоть ржаного хлеба толстым слоем чёрной икры. Затем он взял бутылку "Смирновки" и наполнил рюмку до краев. Неторопливо выпив водку, с удовольствием крякнул и, откусив от бутерброда, заработал челюстями, весело поглядывая на своих "гвардейцев", всё ещё не решающихся приступить к трапезе. Только увидев кивок хозяина, все трое чинно и в полном молчании взялись за приборы.

В столовую вошёл ещё один мужчина. Высокий и худой как жердь, он явно диссонировал на фоне крепышей, сидящих за столом. Его интеллигентная внешность, сутулость и скованность говорили о том, что он не принадлежит к "королевской гвардии" и чувствует себя в этой компании не совсем уверенно. Заметив его, Цезарь усмехнулся и сказал:

– А–а–а, Вадим… Опаздываешь. Я дважды никого не приглашаю… Ну проходи, садись.

––Извините, Антон Борисович, я не думал, что ужин будет… неофициальным, – смущенно ответил тот, проходя к свободному месту.

––Ладно, извиняю… Не люблю я все эти этикеты. На сборы тратишь уйму времени, а чувствуешь себя полным идиотом. Завтра с утра ты мне понадобишься. Съездим кое–куда, поработаешь толмачом…

––Я к вашим услугам, Антон Борисович, – тихо ответил Вадим.

––Угу… А теперь закусим чем бог послал.

Все склонились над тарелками и принялись поглощать изысканные блюда, не слишком придерживаясь правил этикета, о которых имели далеко не точное представление. Это несколько шокировало Вадима, но он привык к простым нравам сотрапезников, да и опасался делать им какие–либо замечания.

* * *

Мощный мотор "Порше–911 Турбо" работал ровно и без напряга, легко вынося машину на самую вершину перевала. Отсюда открывался великолепный вид на долину со змеящейся серебряной лентой реки, теряющейся где–то далеко в туманной сизой дымке. Клёнов вёл машину спокойно и уверенно, хотя стрелка спидометра колебалась у отметки "100", а слева за невысоким бордюром ограждения зиял пустотой почти вертикальный обрыв. Рядом с ним сидела молодая красивая женщина с тёмно–карими глазами и роскошными волосами, отливающими на солнце бронзой и перехваченными шёлковым белым шарфом. Облегающий белоснежный мягкий джемпер из ангоры не скрывал её красивого бюста, которому могла позавидовать любая фотомодель.