Кровавый пасьянс

— Чем недоволен? Мальчиками вас называть? Мальчиками-переростками? — Александра усмехнулась. — Что есть, то есть, Ванечка. Вы уже взрослые мужики. Опытные. Ума бы еще граммульку. Все, свободен, как муха в полете.

— Чё-ё?! — показательно обиделся Купчик. Он бы еще, судя по настроению, посидел, почесал язык, попивая кофе и глазея на Александру в неглиже.

— Ничё-о! Дверь закрой с той стороны! Купчик вздохнул.

— А я ей кофе принес.

— За кофе спасибо. Все, иди!

Купчик ретировался.

Александра зашла в ванную. Открыла воду, отрегулировала напор и встала под душ. Теплые тугие струи обрушились сверху на тело, смывая пот, запахи и ощущение сонной вялости, принося радостное пробуждение всему организму, лаская кожу. Александра подставила лицо — струи застучали, делая точечный массаж. Как хорошо. Как ей Ли? Купчик взволновался, донжуан недоделанный. Все знали в управлении, что Серёжа Ли на нее периодически западает, когда они пересекаются. Ну, пусть западает, молодым мальчикам это свойственно, это нормально. И ей плюс — никто из мужиков не может устоять перед ее красотой, перед ее колдовскими чарами! Она эдакая красная тряпка для всех этих бычков. В работе должен присутствовать азарт. Мужикам нужен стимул. Приказ приказом, но поощрительные взгляды от красивой начальницы тоже очень и очень стимулируют! Флирт работе не помеха.

Из динамиков рвала душу песня про осень. Вокруг были грязь, слякоть, непогода, но настроение было не осеннее — все-таки весна. Сергею казалось, что эта музыка, как никогда, подходила к бушующему вокруг ненастью. Он вел араховскую «приору». Дворники еле успевали слизывать с лобового стекла наплывы воды. Перед этим он прямо сказал напарнику:

— Лёнчик, мне надо побыть одному. Свести концы с концами.

— В такой дождь пойдешь на улицу?

— Надо. Мозг гложут злые мысли.

— Держи ключи от машины. Езда под дождем успокаивает и вносит в мысли ясность.

И вот он ехал, наугад делая повороты, ехал куда глаза глядят, положившись на интуицию. Хотелось поразмышлять, разобраться в накопившихся происшествиях. Попытаться разложить груду в хаосе нагромоздившихся событий по полочкам. За несколько дней столько всего. И опять нить расследования грозила ускользнуть в пустоту. Даже ускользнула. Это как на рыбалке. Леска вот-вот оборвется из-за предела натяжения, и ты это понимаешь, но еще держишь ее в пальцах, только все уже ясно, а там, в мутной глубине, бьется что-то живое, сильное и большое, значительно большее, чем ты ожидал, начиная ловлю, и неумолимо натягивает леску сверх предела ее прочности, и леска скользит по коже пальцев, продавливает ее, принося боль, почти прорезает, и ты, хотя еще чувствуешь пойманную рыбину, уже не удержишь, и понимание этого наполняет тебя отчаянием и безысходностью от бессилия…

У него был уже опыт такого бессилия, только в личной жизни. Эта боль до сих пор давила его сердце. Он полюбил замужнюю женщину и открыто признался ей в этом, и оказалось, что ему нет места в ее размеренной жизни, ибо помимо мужа был еще и любовник… Но вдруг все разом изменилось. И она ответила на его чувства, и была с ним, и это было счастье и начало новой жизни… Но леска натянулась сверх предела своей прочности — муж уговорил ее вернуться. Слизняк. Сергей всем сердцем презирал рогоносца. Это же надо такое — жена спит с другим, открыто признается в этом, а он, распустив сопли: «Я не смогу без тебя», умоляет ее не уходить. Она призналась Сергею: «Я все еще люблю этого человека. Мы столько лет были вместе. У нас общий ребенок». Сергей понял, что она оправдывается, а вернулась к рогоносцу потому, что он, Сергей, не убедил ее в своей надежности. Наверное, так. И эта боль не отпускала. Вот она, натянутая леска, и удар, и слабина — все, все кончено… Он упустил… Сергей молод, и забудет свою любовь, и скоро новое чувство захватит его, но это ощущение потери вдруг вспомнилось, и оно очень остро ощущалось сейчас, хотя и совсем по другому поводу. Видимо, так ему суждено: это чувство потери будет теперь всю жизнь возникать, как только он окажется в ситуации, когда события уходят из-под контроля.