Кровавый скипетр

– Дьявол в душе государя, вижу, псы черные за спиной его стаей, а в руке его скипетр кровавый… Нет Господа с ним. И не будет уже…

* * *

«Каждому христианину следует знать, как по-божески жить в православной вере христианской…»

Сильвестр писал быстро и небрежно, низко нагнувшись к столу. Несколько огарков тускло освещали его небольшую горницу, где, по обыкновению, он работал и молился. Сейчас протопоп был занят великим трудом, описывая правила и нормы жизни общества. Объяснял автор, как следует любить Бога, государя, как женам и детям чтить мужей, а мужьям – как семью в узде держать, повествовал, как и что подавать на стол, как вести себя в храме, как молиться, причащаться, обращаться к священнослужителям, как наставлять слуг, как шить, одеваться, обустраивать жилище и хозяйство. Иными словами, Писание касалось всего того, из чего состояла жизнь русских людей.

Конечно, Сильвестр не сам устанавливал все эти правила – он собирал воедино небольшие сборники, появившиеся в прошлом столетии в тогда еще непокоренной Новгородской земле. Как Русское государство собралось воедино, так и составлен Стоглав – объединенный свод церковных правил, так и в своих «Великих Четьи Минеях» Макарий собрал все существующие на Руси книги, теперь же создавался «Домострой». Вернее, полное название гласило так: «Книга, называемая „Домострой“, содержащая в себе полезные сведения, поучения и наставления всякому христианину, мужу, и жене, и детям, и слугам, и служанкам». Думал ли старец о том, что по создаваемому им труду русское общество будет жить еще несколько веков, а некоторые правила и нормы сохранятся и более чем на полтысячелетия.

Слуга робко постучал в дверь, Сильвестр встрепенулся и раздраженно отставил письменные приборы – старик нервничал, когда его отвлекали от работы.

– Симеон прибыл, – склонив голову, доложил слуга.

Сильвестр сразу почуял неладное, когда к нему пожаловал сей служитель Благовещенского собора.

– Зови, – с подавленным вздохом повелел Сильвестр, откладывая стопку рукописей.

И когда перед ним уже стоял этот полноватый священник с маленькими бегающими глазками, протопоп убедился в своих догадках. К груди Симеон прижимал книгу в потрепанном кожаном переплете.

– Ко мне на исповедь приходил сын боярский Матвей Башкин… Задавал мне вопросы недоуменные, требует от меня поучения, порою сам меня поучает…

Сильвестр нахмурился. Ему было знакомо это имя – об этом человеке уже ходили недобрые слухи о том, что он еретик. И Симеон поведал Сильвестру о суждениях Башкина, в которых сын боярский сомневался в правильности изложений евангельских книг, называл Священные Писания басней, не признавал святую Церковь, отрицал иконы, считал Иисуса не равным Господу, Отцу Его, а хлеб и вино – не плотью и кровью Спасителя. Далее Симеон раскрыл на столе принесенную им книгу – это был «Апостол», рукописный, созданный, видимо, в конце прошлого века. Воском были выделены некоторые строчки, мол, Башкин подчеркнул неверные для него суждения.

– А затем, когда пришел он ко мне во двор, поведал, что отпустил всех холопов своих, – продолжал Симеон, вытирая крупные капли пота со лба, – грамоты их изодрал и сказал, припомнив Писание, что весь закон заключается в словах – возлюби искреннего своего, как сам себя, а мы, мол, рабов держим, хотя Христос всех братиею называл.

«А вот это уже не к добру», – тут же подумал помрачневший Сильвестр. Все это очень походило на лютеранские взгляды, так опасные для устоев русского общества и государства. Необходимо дождаться государя и доложить ему об этом. Так незаметно на Русскую землю пробралась новая ересь.

* * *

Не только по земле шел государев поезд – порой пересаживались на струги и плыли вверх по рекам, посещая каждый монастырь, стоявший на пути. Все это время Иоанн терзал себя мыслями о всеобщем предательстве. Всюду ложь, отсутствие верности. Даже самые близкие могут предать! И бояре вновь силятся делать все по-своему. Вот что заставило его покинуть столицу! Он, обессиленный и разбитый, искал утешение в Церкви, подальше от ненавистного ему двора.

И вот, впереди был Пешношский монастырь. Здесь Иоанн задумал встретиться с еще одним старцем – епископом Вассианом, одним из главных советников его отца, великого князя Василия.

Когда-то вместе со своим близким другом, митрополитом Даниилом, он обвинил Максима Грека в неверном переводе с греческих книг, что послужило началом гонений преподобного старца. А после из-за корысти способствовал разводу великого князя Василия с его первой женой Соломонией.

Он был близок отцу Иоанна – перед смертью причащал и соборовал его, а затем отпевал тело Василия…

Как и митрополит Даниил, Вассиан был изгнан с кафедры во времена правления Шуйских, которые заточили его в Пешношский монастырь.

Разочарованный свиданием с Максимом Греком, противником Вассиана, Иоанн решил увидеться и с могущественным когда-то советником своего отца, надеясь на мудрость его и понимание.