Кровавый след

– Да. Он мне нравится. Он кажется порядочным чело-веком.

– Еще одно чувство?

– Отвали, Селуччи.

Из-за яркого света, вчерашней травмы и недостатка сна у нее разыгралась ужасная головная боль.

– То, что племянник – слизняк, вряд ли причина обвинять его в многочисленных убийствах. Однако я попрошу Барри проверить мистера Уильямса на предмет судимостей, на всякий случай. Если хочешь быть полезным и если ветер подует в нужном направлении, можешь нынче ночью понаблюдать за деревом.

– Большое спасибо. Именно об этом я всегда мечтал – провести ночь в лесу, где меня будут пожирать комары.

«Пока вы с Генри будете нежиться в доме в тепле и уюте? Черта с два».

Селуччи взглянул на Вики, потом снова уставился на дорогу.

– Кто вообще сказал, что он вернется к дереву?

– Такая у него привычка, когда ветер дует с поля.

– Тогда почему бы тебе не срубить дерево?

– Я об этом подумывала.

– Пока ты подумываешь, вот тебе еще повод для размышлений. Если ты знаешь, что он продолжает возвращаться к тому дереву, почему ты не устроила засаду?

– Как? Ты же знаешь, я ни черта не вижу в темноте. Кроме того, Генри как раз пошел…

– Ты отправила вместо себя гражданского!

– Он сам вызвался, – огрызнулась Вики, не упоминая, что сама теперь является гражданским лицом.

– Сам вызвался быть подстреленным?

– Генри – взрослый мужчина. Он знал, чем рискует.

– Взрослый мужчина. Верно. И вот еще что: согласно его водительским правам, Фицрою всего двадцать четыре года.

Селуччи отвел взгляд от дороги, чтобы впиться в собеседницу взглядом.

– Ты почти на восемь лет старше его, или это не… Что тут смешного?

Хотя смех отдавался болью в голове, Вики не могла перестать смеяться.

«На целых восемь лет. Боже милостивый».

Наконец до нее дошло, что на другом сиденье машины царит ледяная тишина, и ей удалось взять себя в руки.

«На целых восемь лет…»

Сняв очки, она вытерла глаза рукавом рубашки.

– Майк, ты понятия не имеешь, как мало это значит.

– Ясно как божий день, – процедил Селуччи сквозь зубы.

– Эй! Мы что, уходим от погони? Ты только что дал по газам на желтый свет. – Вики бросила взгляд на сжатые челюсти водителя и решила, что пора сменить тему. – Что я могу такое знать, ради чего меня стоит убить?

Это был не самый изящный повод перевести разговор на другое, но Селуччи за него ухватился. Ему вдруг расхотелось знать, над чем смеялась Вики. Будучи на целых двенадцать лет старше Генри-долбаного-Фицроя, он не думал, что его эго способно вынести такое откровение.

– На твоем месте я бы допросил Карла Бина и его племянника.

– На каком основании?

– Кто-то решил, что ты подобралась слишком близко, а из тех, с кого не снято подозрение, ты разговаривала только с ними.

– Что ж, я – не ты. – Вики почесала след от комариного укуса на икре. – На тот случай, если ты упустил суть, – это расследование не только не дело полиции, к нему даже нельзя привлекать полицейских.

– Они уже привлечены. Или ты забыла, что прошлой ночью был подан рапорт об огнестрельном ранении?

– Куин-стрит. Поверни здесь. Многоквартирный дом Барри – номер триста двадцать один.

Вики поправила очки и добавила:

– Полицейские только думают, что привлечены, а на самом деле понятия не имеют, что в реальности происходит.

– И ты считаешь, они не узнают? – спросил Селуччи, описывая широкую дугу, чтобы не столкнуться с маленьким мальчиком на велосипеде.

Вики развела руками.

– А как они узнают? Ты собираешься им рассказать?

– Они проведут расследование.

– Конечно, проведут. Пару недель полиция будет наведываться в заповедник чуть чаще обычного, а потом им придется отвлечься на что-нибудь поважнее случайной стрельбы.

– Но выстрел не был случайным, – заметил Селуччи, стараясь сохранить самообладание.

– Они-то этого не знают. – Вики заставила себя расслабиться. Стиснутые зубы только заставляли пульсировать виски и никак не влияли на сидящего рядом тупоголового типа. – И не узна́ют.

– Ну, все равно их придется привлечь, когда ты выяснишь, кто убийца. Или, – в голосе Селуччи зазвучал сарказм, – вы планировали устроить несчастный случай, который решил бы все проблемы?

– Вон там! – показала Вики. – Три двадцать один. Судя по знаку, парковка для гостей на задах дома.

За этими словами последовала красноречивая тишина.

– Господи Иисусе, Вики. Вы не собираетесь доводить дело до суда, верно?

Она изучала носки своих кроссовок.

– Отвечай, черт побери!

Селуччи ударил по тормозам и, едва дождавшись, когда машина остановится, схватил Вики за плечо и развернул лицом к себе.

– Суд? – Она рывком высвободила плечо. Боже, иногда он бывал таким тупым. – И что будет с вервольфом на суде?

– Закон…

– Им не нужен закон, Селуччи, им нужна справедливость, а если убийца предстанет перед судом, они ее не получат. Ты не хуже меня знаешь, что жертва предстает перед судом вместе с обвиняемым. Какой шанс будет у вервольфов? Если ты не белый, или если ты беден, или если, не дай бог, ты женщина, система считает тебя не совсем человеком. Вервольфы не люди! Как, по-твоему, на них посмотрит судебная система? И какая жизнь у них будет после суда?

Он не верил своим ушам.

– Ты пытаешься убедить меня или себя?