Кровавый снег Даманского. События 1966-1969 гг.

Пока я таким образом гонял в голове свои мыслишки, по качающемуся трапу легко взбежал на борт корабля молодой офицер. Астахов и Стрельников, как старые добрые друзья крепко пожали друг другу руки и по-братски крепко обнялись, похлопывая друг друга по спине.

— Ну вот, Иван, привез я тебе нового замполита, — оборачиваясь ко мне, произнес Астахов. — А то, я вижу, ты тут совсем со своими бойцами замучился один.

При виде своего начальника я оправил ремень, гимнастерку, принял строевой вид и, подойдя к Стрельникову, по полной уставной форме доложил:

— Товарищ лейтенант, лейтенант Бубенин для прохождения дальнейшей службы во вверенное вам подразделение прибыл.

Передо мной стоял довольно молодой лейтенант, мой одногодок, чуть выше меня ростом, сухощав, строен, подтянут. Открытое, слегка скуластое лицо, правильные черты лица выражали какую-то внутреннюю силу и уверенность, а большие голубые глаза были спокойны и доброжелательны. Офицер приветливо улыбнулся и протянул мне руку.

— Стрельников Иван Иванович, начальник заставы.

Мы поздоровались. Он внимательно, чуть дольше принятого, задержал на мне свой взгляд.

— С прибытием, Виталий Дмитриевич. Как добрались?

— Все нормально, товарищ лейтенант.

— Вот и хорошо. А теперь, прошу на заставу.

Втроем мы стали подниматься по довольно крутой извилистой тропе в гору. Там на плоской ее вершине расположилась погранзастава. Это было низенькое одноэтажное сборно-щитовое здание, приспособленное под казарму.

Зашли в канцелярию начальника заставы. На столе уже лежала развернутая оперативная карта. Астахов спешил. Ему еще до темноты надо пройти Зарубинские перекаты и выйти в район несения службы. Поэтому сразу приступили к делу.

Стрельников подробно проинформировал командира корабля об обстановке на участке заставы. Астахов доложил свои задачи. Обговорили порядок взаимодействия при возникновении нештатной обстановки и организации связи.

Я впервые присутствовал при согласовании взаимодействия в звене: пограничная застава—корабль. Для меня в то время Даманский, Киркинский, Зарубинские перекаты были только новыми словами, а для них это реальная обстановка, государственная ответственность. Впрочем, они так и относились к службе. Я сразу почувствовал свою сопричастность к этому большому и важному делу. Почувствовал значимость и серьезность дела, к которому меня приставила жизнь. Я уже знал, что здесь очень неспокойный участок границы. И это мне нравилось. Признание отдает лукавством. Но так было.

Попив наскоро крепкого пограничного чаю, мы с Иваном пошли провожать Астахова. На прощание пожали друг другу руки и пожелали взаимной удачи. Бронекатер взревел своими мощными двигателями, выпустив густые клубы дыма, медленно отвалил от берега и взял курс в сторону Кулебякиных сопок.

В предвечерних сумерках он уходил туда, где через год я выстрою «свою» пограничную заставу и стану ее первым начальником. Туда, где кошмарные последующие два года мы с Иваном плечом к плечу в жестоких рукопашных схватках с китайцами будем отстаивать неприкосновенность государственной границы, ликвидируя многочисленные провокации. Туда, где 2 марта 1969 г. мы вместе с Иваном примем жестокий неравный бой. Мы не могли знать, а Иван Стрельников так и не узнал, что оба станем Героями Советского Союза, что наши заставы и имена наших солдат будет знать весь мир... К счастью, тогда все были еще живы.

После боевого расчета, где Стрельников представил меня личному составу, он куда-то позвонил.

— Ну вот и банька готова, нас приглашают.

— Да какая банька, неудобно как-то, Иван Иванович, я тут поработаю. Познакомлюсь с личным составом, на службу схожу.

— Завтра и начнем все. А сегодня — банька. Это уж так на границе заведено, что всякое большое дело надо начинать непременно с бани.

Вскоре по узкой проселочной дороге мы уже направлялись к поселку. По дороге разговорились.

— Виталий Дмитриевич, я познакомлю вас сегодня со всеми жителями села. Правда, раньше поселок был большой, людный. А сейчас всего четыре семьи осталось. Это наши добрые соседи, прекрасные помощники в охране границы. Занимаются они рыбной ловлей. Здесь стоит бригада рыбаков Губеровского промхоза. Живем дружно, как одна семья. К празднику или ко дню рождения солдата местные женщины напекут рыбных пирогов, кулебякой они тут называются, и угощают солдат. А после удачного лова всегда позвонят на заставу, приезжайте, мол, за рыбой. Ну и мы им во всем помогаем.

— Анатолий Георгиевич Авдеев, — продолжал Стрельников, — бригадир, старожил и потомственный рыбак, он же и председатель народной дружины в поселке, как только узнал, что новый офицер едет на заставу, так еще днем пришел и пригласил нас с тобой в гости. Говорит, надо как положено встретить молодого лейтенанта. Банькой и хорошим ужином. Мол, традиции гостеприимства нарушать нельзя.

Иван с большим уважением и теплотой говорил о местных жителях.

— Здесь народ простой и добрый. Если уж пригласили, то надо идти.