Кровавый снег Даманского. События 1966-1969 гг.

А пока мы дружно сидели за щедрым крестьянским столом. Пили самогонку и вели разговоры за жизнь. После нескольких стопок за приезд, за знакомство разговор сам собой перешел на обстановку на границе. Да о чем еще можно говорить, когда вся жизнь этих людей была связана с рекой, которая их кормила и поила. Это был их дом, их среда обитания. Мужики сетовали на то, что китайцы стали шалить на реке. Иногда опустошают сети. А недавно стащили канистру с бензином на острове. При встрече на реке плюются в нашу сторону, грозят кулаками. Да и китайских рыбаков стало больше.

— Откуда они взялись? — возмущался Дмитрий.

— Да какие это рыбаки, — отвечал Геннадий Васильевич. — Они и сети-то толком ставить не могут. Я недавно видел такого рыбака на Киркинском. Сидит в протоке на лодке и что-то там обозначает. А как поравнялся я с ним, так сразу морду в сторону прячет. Да никакие они не рыбаки. По одежде вроде рыбак, а морда незнакомая. Мы всех местных китайских рыбаков в лицо знаем. А эти не местные. Да что там говорить. Одним словом, шпионы это.

— Шпионы и есть, — вставил дед Артемий. — Когда япошки заняли Китай, квантунцы эти, так же всю войну на реке сидели. Все наблюдали за нами, пока их в 45-м не поперли наши. А вот опять появились. Шпионы это, я точно знаю.

— И чего они к нам лезут? Что им от нас надо?

— Так Иван Иванович нам доводил недавно обстановку. У них же там какая-то культурная революция, — вставил Анатолий Георгиевич.

— А че тогда они себя так некультурно ведут на реке? — не унимался возмущенный дед Артемий.

— Да, они теперь с нами крепко спорят, ругают наших руководителей. Говорят, что граница не там проходит, что все Приморье, мол, китайское, и мы живем на китайской земле.

— А вот этого они не видали, —вставил опять дед Артемий, сложив свои заскорузлые пальцы в выразительный кукиш. — Ишь чего удумали. Да отродясь здесь китайцев не было. Здесь наши прадеды жили еще сто лет назад. На погосте только все наши предки еще с прошлого века лежат. Вот они и жили здесь, а не китайцы. Ишь чего удумали, ихняя территория... А рыбачили мы на реке всегда вместе, спору нет. Всем места хватало. Не хулиганили, всегда улыбались друг другу. Еще недавно они к нам в гости ездили. Я их встречал на рынке в Имане. С утра приезжали, продавали свой товар, а вечером, накупив что хотели, уезжали домой. Жили как хорошие соседи.

Долго еще перемывали подвыпившие мужики косточки китайцам. Но без злобы. Тревога, озабоченность были — злобы нет. Когда уже допивали оздоровительный чай, Иван предупредил мужиков, чтобы были на реке поосторожней, повнимательней наблюдали за китайцами и регулярно докладывали обо всем на заставу. Совсем стемнело, когда тепло попрощавшись с гостеприимными хозяевами мы возвращались на заставу. Некоторое время шли молча. Голубой, фосфоресцирующий в ночи свет луны заливал все вокруг. В этом свете лицо Ивана казалось бледным и выглядело особенно озабоченным.

— Что-нибудь случилось? — спросил я.

— Да понимаешь, наши пограннаряды регулярно отмечают, что китайцы постоянно и пристально наблюдают за нашей территорией. Ты сам сейчас слышал об обстановке на границе. Я постоянно докладываю об этом в штаб отряда. Но ответ всегда один: «Продолжайте вести наблюдение». Обещали прислать разведчиков, но пока что никого нет. А участок границы знаешь какой мы с тобой охраняем, — более 50 километров. Заставу здесь выставили всего два года назад. Ничего не было, кроме глухой тайги на сотни верст. Ни дорог, ни троп, ни одного метра КСП или инженерных заграждений. А правый фланг у нас до стыка с соседним Бикинским погранотрядом более 35 километров. И ни одной дозорной тропинки туда нет. Вот на своем мотоботе пройдем раз в неделю до Зарубинских островов, проверим участок до стыка и таким образом обозначим, что мы охраняем границу. А китайцы не дураки. Видят, что мы на этом участке бываем от случая к случаю, вот и лезут на острова. Я не исключаю, что они выходят на наш берег и дальше. Наверняка ведут прикордонную разведку. Вот так-то, браток.

Я заметил, что Иван еще в начале вечера стал меня называть то по имени-отчеству, то по имени, то на «вы», то на «ты». А тут вот еще и «браток». Видно было, что он никак не мог определиться в отношении меня. Я ему попытался помочь.

— Иван Иванович, если вы не возражаете, то в служебной обстановке, как положено мы будем на «вы», а вне службы называйте меня на «ты» или как вам будет удобно.

— Ну, спасибо, Виталий, а ты наблюдательный. Впрочем, должен тебе сказать, ты понравился нашим друзьям.

— Да ладно, чего там, я ведь все время молчал, даже самому как-то неловко стало.

— Вот этим и понравился.

В разговоре мы незаметно подошли к заставе.

— Виталий Дмитриевич, приглашаю пока пожить у меня. Потому что кроме как в казарме жить просто негде. Лида, моя жена, на днях уехала к родителям в Бикин до осени. Вот и похолостякуем пока вдвоем. А там к осени что-нибудь придумаем с жильем.

— Не беспокойтесь, Иван Иванович. Я и в казарме могу. Что здесь такого.