Кровавый закат (ЛП)

Таща картонную коробку, до края заполненную школьными принадлежностями, Кейтлин следовала за Букером, пока он вел их к спортзалу.

— Я все твержу Натаниэлю, что детей постарше надо начать обучать самообороне, — сказала она прямо перед тем, как они добрались до двойных дверей. — Но он говорит, что решать родителям.

— Если родитель не хочет обучать своего ребенка эволюции на уроках биологии, это одно, — сказал Букер, зажимая свою коробку под мышкой. — Но навыки владения ножом — жизненная необходимость в этом мире.

Кейтлин нахмурила лоб.

— Подожди, хочешь сказать, ты…

— Неа, я не тупой. Динозавры реально существовали, и все мы просто безволосые макаки, которые слезли с деревьев, — сказал он, усмехаясь. — Но если я верю в это, это не значит, что все обязаны верить в это.

Шагнув в просторный спортзал, они услышали легкое эхо голосов с другой стороны, где сестра Агнес вела урок.

— То есть, ты христианин, который верит в эволюцию, — произнесла Кейтлин. — Ты никогда не перестанешь удивлять меня, Джек Букер.

Обернувшись через плечо, он широко улыбнулся.

— Я сложная личность.

Увидев их, сестра Агнес сказала своим ученикам дать ей несколько минут и почитать в тишине.

Кейтлин всегда требовалось несколько секунд, чтобы вспомнить, что эта женщина на самом деле была монашкой.

Одетая в простые джинсы и свободную синюю рубаху с закатанными рукавами, она пряталась свои волосы под простым белым платком, завязанным на шее сзади.

Улыбаясь и подходя к ним, сестра Агнес сложила руки словно в молитвенном жесте.

— Спасибо вам, — тепло сказала она. — Я знаю, что перевозить такое было непросто.

— Мы лишь надеемся, что здесь есть все, что вам нужно, — сказала Кейтлин, поставив свою коробку.

— Не сомневаюсь. Все лучше, чем ничего.

Букер кивнул на свою коробку.

— Тут в основном бумага, карандаши, кое-какие рабочие тетради и тому подобное. В коробке Кей — детские книги, парочка калькуляторов, куча карточек для уроков геометрии.

Сестра Агнес положила ладонь на его плечо, и ее глаза заблестели.

— Вы оба ангелы. Спасибо, Джек.

Он широко улыбнулся.

— Только два человека в этом лагере называют меня Джеком.

Предложив забрать одну из коробок, сестра Агнес задумчиво склонила голову набок.

— Вероятно, потому что моего брата звали так же, — сказала она. — Ты почти ни капли не похож на него, разве что у вас обоих доброе сердце. Полагаю, теперь только это сходство и имеет значение.

Пока они заносили вещи, некоторые дети помахали им руками и выкрикнули приветствия.

Маленькая светловолосая трехлетняя девочка, которую Букер вынес из лаборатории в Айове (ее звали Брианна, как потом выяснилось), махала с таким энтузиазмом, что шлепнула другого ребенка по голове своим плюшевым мишкой.

— Привет всем, — сказал Букер, улыбаясь от уха до уха. — Мы принесли вещи, которые помогут вам учиться и нарастить мозги.

— Класс, давайте поблагодарим мисс Мидоуз и мистера Букера? — сказала сестра Агнес нежным, но повелительным тоном.

— Спасибо, — хором ответили дети.

Двадцать семь маленьких личиков смотрели на них снизу вверх, и самому старшему было не больше двенадцати. Большинство осиротело после изгнания людей из Ковчега, но некоторые нашли родителей, старших братьев или сестер, кузенов или кузин…

Одна девочка, с виду лет десяти, с кудрявыми каштановыми волосами и яркими глазами орехового цвета, тихонько потыкала пальцем в лодыжку Букера.

— У тебя шнурок развязался, — сказала она ему, когда он посмотрел вниз.

— Действительно, — он усмехнулся. — Спасибо, эм…

Сунув руки в карманы джинсового комбинезона, она попыталась притвориться незаинтересованной.

— Дези, — сказала она.

Опустившись на одно колено, чтобы заново завязать шнурки, Букер кивнул.

— Спасибо, Дези.

Взглядом, который должен был принадлежать более взрослой и уставшей от мира душе, Дези пожала плечами и переключила внимание на Сестру Агнес.

Кейтлин осознала, что этот ребенок видел слишком много в слишком юном возрасте и уже никогда этого не забудет.

Попрощавшись, они пошли обратно к двойным дверям спортзала.

Кейтлин тихонько посмеивалась.

— Мистер Букер.

— Не надо, — сказал он. — Я чувствую себя моим отцом.

— Ой-ой, что я вижу, это седина?

— Да прекрати ты.

***

Декабрьские деньки были короткими и холодными, и потому с внешним периметром работать было почти невозможно. Им удалось сохранить большую часть забора, оставшегося со времен, когда школу переделали в убежище для местных, но задняя часть территории не защищалась ограждениями — ту часть забора снесли, когда это место пало под натиском фриков.

Зима принесла суровые морозы и снегопады, почва слишком промерзла, и копать было невозможно. Лучшее, что они смогли сделать — натянуть усовершенствованную колючую проволоку между теми столбами забора, что устояли.

Толпу это не остановит, но один-два случайных фрика запутаются и застрянут, не сумев нанести урон прежде, чем кто-то из патрульных с ними разделается.

Кейтлин каждое утро смотрела на ряды колючей проволоки, раздражаясь и будучи не в силах придумать решение получше.

Но это не мешало ей пытаться.

— Тебе тоже не нравится, что мы сидим тут как с голой жопой, да?