Кровный враг

Луциан не знал, что за бред несёт сумасшедший монах. Он побежал вверх по лестнице, преодолевая по две ступеньки за раз. Крестьянин с пылающим факелом встретил его на полпути к вершине, размахивая им, как булавой. Луциан нырнул под факел, затем протаранил головой грудь человека, повалив его на ступени. Он начал махать факелом чтобы защитится, но Луциан отрезал руку крестьянина одним взмахом кинжала. Рука с факелом упала вниз во двор, испуская искры, как падающая звезда. Яркая кровь хлынула из отсечённого запястья мужчины.

«Моя рука!» — кричал раненный крестьянин. Через мгновение Луциан уже бежал по нему вверх по лестнице, чувствуя как ломаются кости человека под его ботинками.

«Внимание! Зверь хочет преодолеть забор!» — кричал брат Амвросий. Его голос был возмущённым и взволнованным одновременно: «Кто— то остановите его! Кто— нибудь! «

«Будь ты проклят!» — свирепствовал Луциан. Он хотел вырвать язык монаха голыми руками: «Ты изрыгаешь яд при каждом своём вздохе!»

Луциан достиг верхней дорожки и выглянул через край частокола. Пятьдесят футов свободного падения отделяли его и Соню от земли. Ничего страшного, подумал он уверенно, любой бессмертный может с лёгкостью преодолеть такую высоту. Прежде чем он успел перепрыгнуть через заостренные колья, стрела вонзилась ему в спину, немного не достав до позвоночника. Оглянувшись через плечо, он увидел нацеленный на него берёзовый ствол арбалета и догадался, что один из смертных взял это оружие у одного из павших вестников смерти, может быть, даже у самой леди Илоны. Серебряный наконечник горел адским огнем в его плоти, присоединившись к постоянной жгучей боли в его боку. Он выругался вслух, не в состоянии сдерживать боль.

Неважно, решил Луциан. Если он и Соня выживут, у них будет достаточно времени, чтобы позаботится об его ранах. Засунув кинжал за пояс, он колыбелью взял принцессу на руки и перепрыгнул частокол.

Он почувствовал прохладный утренний воздух на лице, проворно приземлившись на мшистую землю. Его сильные ноги поглотили большую часть удара, смягчив посадку для Сони, но удар всё же вызвал адскую боль в спине и боку, вызвав новую волну мучений. Он заскрежетал клыками, подавляя боль.

Луциан был в открытом поле, за которым начинался лес. Манящее убежище леса воззвало к нему, и он бросился по полю, крепко держа гобелен и его бесценное содержимое.

Палящие солнце поднималось всё выше и выше в небе. Крики сгорающих вестников смерти доносились до Луциана, как и запах горящей плоти. Крики умирающих вампиров заглушили даже ругань брата Амвросия.

Его сапоги стучали по лесной почве. Луциан погрузился в лес, ища спасительную тень для Сони. Даже сейчас он слышал всхлипывание, доносящиеся из гобелена, когда лучи неустанного солнца проникали сквозь толстую ткань через бесчисленные маленькие дырочки. Луциан знал, что должен немедленно найти убежище для Сони.

Но где? Замок Корвинуса был на расстоянии многих миль отсюда, и эта местность была незнакома Луциану. А случайно найти заброшенную хижину или пещеру было нереально. Луциан искал в памяти подходящее убежище, которое возможно им встречалось по пути к крепости.

Выветрившейся придорожный храм предстал перед его мысленным взором. Кажется, Сорен говорил что— то о монастыре в этом районе, где— то на северо— западе?

«Мы должны попробовать добраться туда», — заключил Луциан, хотя ненавистная иеремиада брата Амвросия еще звенела в его ушах. Монастырь смертных, казалось, вряд ли был подходящим убежищем для беглых вампира и ликана, но Луциан не видел лучшей альтернативы. Дневной свет создает большую угрозу для Сони, чем любой монах.

Он услышал, как группа кричащих людей вошла в лес вслед за ним. «Он пошел сюда!» — кричал пылкий голос своим товарищам, — «Не дайте ему уйти».

«Дневной свет делает смертных смелее», — понял он. Достаточно смелыми, чтобы преследовать нас, даже в глубину леса. Луциан продолжал бежать, не замедляясь ни на секунду, хотя при каждом шаге серебро в его плоти отдавалось жгучей болью по всему телу. Он хотел выдернуть арбалетный болт со спины, но у него не было времени, чтобы сделать это. Нужно было оторваться от преследовавших их людей.

Охота началась. И он, и Соня были жертвами, но Луциан не желал сдаваться на милость этим убийцам демонов.

«Я найду убежище для своей любимой», — поклялся он, — «Даже если мне придется убить каждого монаха в этом монастыре!»

ГЛАВА ШЕСТАЯ КАРПАТЫ

Гневные крики разносились по лесу, вдогонку убегающему Луциану. Каждый его шаг сопровождался шумом ломающихся кустов под его тяжёлыми ботинками. И вдруг перед ним возник монастырь Святого Валпурга — строгое кирпичное здание, отличающееся остроконечными крышами и примыкающей к нему церковью. Витражи украшали верхние этажи монастыря, скульптура Мадонны с младенцем смотрела на него из ниши над входом в церковь. Тишиной веяло от колокольни в задней части часовни.