Круэлла де Виль. История злодейки с разбитым сердцем

Мы с Анитой рассмеялись. Я чувствовала себя легко и беззаботно, словно в добрые старые деньки.

От столовой для слуг кухня была отделена перегородкой, в которой имелось большое окно. Оно открывалось внутрь зала и превращалось в стойку, с которой можно было забирать поданные кухаркой блюда, не заходя для этого на кухню.

В самой столовой стоял длинный обеденный стол, уже уставленный посудой – это был старомодный фарфоровый сервиз с синим рисунком. У стены напротив кухонного окна находился большой камин с полкой, возле которого, лицом к огню, стояло два кресла. Я решила, что это, должно быть, места для Джексона и миссис Бэддли. Между креслами стоял небольшой деревянный круглый столик, вокруг которого, прямо на старом вытертом ковре, лежало несколько подушечек. Ковёр я, между прочим, сразу узнала, он когда-то, давным-давно, лежал на полу в утренней гостиной. Я тогда ещё совсем маленькой была. Наверное, на этих подушечках сидели другие слуги, решившие погреться у огня, попивая своё какао перед тем, как отправиться спать. Уютное это было место, очень уютное.

– Я так рада, что ты решила встретить этот праздник здесь, внизу, Круэлла, – широко улыбнулась Анита. – Наверху нам с тобой было бы так одиноко. Всё-таки что ни говори, а Рождество – это самый семейный праздник, правда?

Анита наверняка заметила, как я вздрогнула, услышав слово «семейный», но я не рассердилась на неё, нет. Я прекрасно понимала, что она хотела сказать. Действительно, Рождество – это семейный праздник, и именно сейчас мне, как никогда, не хватало моей мамочки. Ну, и папы, конечно же.

– Я понимаю. Ты думаешь о Джексоне и миссис Бэддли как о своей семье, – кивнула я.

– Я и о мисс Прикет как о своей семье думала тоже, – печально откликнулась Анита. При этом в её голосе прозвучало что-то ещё, только я не смогла понять, что именно.

– Я знаю, Анита, ты расстроена из-за мисс Прикет, но давай не будем об этом сейчас, при слугах, ладно?

– Но о них ты тоже думаешь как о своей семье, разве нет? – спросила она.

– Возможно, не совсем так же, как ты, Анита, – немного подумав, ответила я. – Но мне очень нравится, что они относятся к тебе, как к члену нашей семьи. Это важно для меня, потому что ты мне как сестра.

– А мне ты как сестра, Круэлла. Не представляю, что бы я без тебя делала.

Ах, как разрывается моё сердце при мысли о том, что мы с Анитой больше не близки как сёстры. Что она не любит больше меня так, как прежде. Но стоп, стоп, не нужно отвлекаться и забегать вперёд. Всему свой срок. А тогда хорошее было время, весёлое, счастливое. По крайней мере, именно таким оно казалось мне до того, как Анита предала меня. Предала в тот день и час, когда была мне нужнее всех на свете.

Но я опять спешу.

Вернёмся в тот Рождественский Сочельник. Мы с Анитой всё ещё осматривались в столовой для слуг, когда миссис Бэддли с грохотом открыла кухонное окно, и в нём появилось её раскрасневшееся счастливое лицо.

– Мисс Круэлла, привет, дорогая моя. Прости, что я вас прогнала с кухни.

– Понимаю, понимаю, вы снова взялись за свои старые трюки, решили какой-то сюрприз соорудить, да? По-моему, я догадываюсь, что это будет! – улыбнулась я в ответ. Представила себе громадное блюдо малинового желе и нервно хохотнула.

– Погодите, не спешите, не гадайте, мисс Круэлла! Просто подождите ещё минуточку! – И она вновь с треском и звоном захлопнула окно.

– Вот видишь, какая она славная, – улыбнулась мне Анита. – Понимаю, миссис Бэддли порой раздражает тебя, но она милая добрая женщина и очень, очень любит тебя.

Знаете, мне в голову никогда не приходило, что миссис Бэддли любит меня. Не приходило до тех пор, пока Анита об этом не сказала. И это заставило меня задуматься – не была ли я не права? Может быть, миссис Бэддли всегда любила меня с тех пор, когда я была ещё маленькой девочкой? Любила так же, как Джексон меня любил? Почему же мне потребовалось столько времени, чтобы понять это? И тут мне вдруг стало стыдно за то, что я прогнала мисс Прикет. Мне показалось, что тогда, расставаясь с нею, я была совсем другим человеком, чем сейчас. Словно внутри меня сидела какая-то другая Круэлла, которая появлялась из меня, когда хотела, без моего ведома и разрешения, делала что ей взбредёт в голову и снова пряталась где-то во мне. Мне ужасно не нравилась эта вторая Круэлла, но я чувствовала, что не в силах держать её под своим контролем.

Мне ужасно захотелось поговорить об этом с Анитой, но тогда для этого место было очень уж неподходящее, и я решила, что разговор этот можно отложить и вернуться к нему после праздничного обеда. Слишком уж странными были крутившиеся у меня в голове мысли, чтобы говорить о них вслух посреди этой наполненной радостным оживлением залы. Но что-то во мне менялось, ломалось, я чувствовала это, только словами не могла объяснить.

И времени, чтобы отойти куда-то и поговорить, тоже не было. В зал один за другим входили слуги и рассаживались на свои места за большим столом.