Круг двенадцати душ

Кухарку я застала за приготовлением ужина: она отбивала мясо, одновременно помешивая томящееся на огне овощное рагу. Заметив меня, Джина замешкалась и стукнула кухонным молотком себе по пальцу, отчего тут же сдавленно замычала. Справившись с болью, вытерла руки о передник и присела в неумелом книксене. Было в ее поведении нечто жалкое, а во взгляде затравленность пойманного зверька — бесконечная усталость и такой же бесконечный страх, который в моем присутствии только усилился. Идя сюда, я намеревалась быть твердой, но сейчас, глядя на Джину и вспоминая наш последний разговор, резко поменяла планы.

— Это ведь ты готовишь тот чай. — В моем голосе звучало скорее утверждение, нежели вопрос.

Кухарка вздрогнула всем телом, машинально сделала один короткий шаг назад и, словно опомнившись, отрицательно замотала головой.

— Ты, — кивнула я, только убедившись в своей правоте. — Но не по своей воле. Знаешь, один человек не так давно сказал мне, что бояться — это нормально. Все чего-то боятся. Но я твердо уверена в одном: чем чаще мы позволяем страху брать верх, тем слабее становимся и раз за разом теряем себя. Человеку дана свобода выбора, и мы сами решаем, как поступать — в этом и есть наша сила. Можешь продолжать и дальше плясать под дудку тех, кого боишься, и подавлять зов совести, а можешь рискнуть. Что бы ты ни думала, от тебя, Джина, зависит очень многое.

В глазах кухарки, точно льдинки, застыли непролитые слезы, а дыхание ее участилось. Отдавшись во власть интуиции, я приблизилась и, взяв Джину за руки, посмотрела ей в лицо.

— Ты ведь знаешь, что произошло десять лет назад, и понимаешь, что происходит сейчас. Уверена, в прошлый раз ты делала то же самое — так же опаивала несчастных девушек, поэтому в их смертях есть и твоя вина. Долгие годы ты жила с этим грузом, и он давил не меньше, чем вечный страх. Но сейчас у тебя есть шанс хоть как-то искупить содеянное, так используй его. Прошу, помоги и себе, и всем нам!

Я никогда не пыталась взывать к чьей-то совести, давить на больное место и уж тем более брать на себя роль проповедника, но сейчас это было необходимо. Не только для меня, но и для остальных содействие Джины стало бы неоценимым подарком, и я отчаянно надеялась, что сумею до нее достучаться.

Кухарка смотрела прямо перед собой и не мигала, а ее мучительные переживания стекали по щекам солеными каплями. Она словно застыла и не пыталась ничего отвечать, руки отпустили измятый передник и сейчас безвольно висели, плечи поникли, отчего и без того невысокая Джина стала казаться еще меньше.

Внезапно мое внимание привлекло мелькнувшее за окном светлое пятно. Картинка была смазанной, но показалось, что это пролетела какая-то большая птица.

В то время как я отвлеклась, кухарка отошла в сторону и, достав с полки муку, высыпала ее на стол.

— Он не тот… — прочитала я, следя за движением ее пальца по столешнице, — за кого себя выдает.

Джина замерла и подняла на меня взгляд.

Выходит, писать она все-таки умеет?

— Он не тот, за кого себя выдает, — медленно повторила я и, поняв о ком речь, кивнула. — Да, мне известно, что Виктор не просто конюх, он…

Договорить мне не дал снова промелькнувший за окном силуэт, и на сей раз я была уверена, что это была крупная птица. Меня озарила догадка. Элуна, сова Делоры, исчезла в тот же день, когда ее хозяйка оказалась прикована к постели, и сейчас наверняка это была она.

Посмотрев на Джину и убедившись, что больше она ничего не сообщит, я покинула кухню. Все, что от меня зависело, было сделано, и дальше оставалось уповать лишь на то, что женщина сделает правильный выбор.

На улицу я выходила, уже не таясь, и в случае чего намеревалась прямо ответить, что разыскиваю свою запропастившуюся горничную. Оказавшись с той стороны особняка, куда выходили окна кухни, я осмотрелась по сторонам, задержавшись на ветвях растущих здесь кленов. Совы нигде не было, но она мне явно не померещилась.

Как бы то ни было, это могло подождать, и я вновь сосредоточилась на поисках Бекки. Служанки не было и в саду, и чем дальше, тем сильнее ее исчезновение начинало меня тревожить. Я сомневалась, стоит ли спросить о ней у кого-то из слуг или все же лучше этого не делать.

Мои метания прекратила встреча, которую вряд ли можно было назвать случайной. Я шла по коридору первого этажа, направляясь в столовую, где в этот час обычно находилась Оливия. Надежды на то, что Бекки сейчас там, практически не было, но все равно требовалось проверить.

Виктор появился словно из ниоткуда и оказался рядом настолько внезапно, что мне едва удалось подавить инстинктивный вскрик. Клубящаяся в особняке тьма, которую я различала внутренним зрением, стала еще гуще и нависла надо мной, действуя заодно с конюхом.

Все произошло до того быстро, что я не успела среагировать и оказалась прижата спиной к стене с заведенными кверху руками. Виктор крепко удерживал меня за запястья, глаза его горели ярким, незнакомым блеском, а губы практически касались моих. В памяти моментально всплыл недавний сон, а еще — увиденная прошлым вечером сцена.