Круг Героев

– Мирно, да, – отозвалась Скайлар. – Но не на равных. Сотни лет престол в Бронзхэвене занимает человек, и никогда люди не ищут совета у животных. Паксахара забыла о чести и совести, но кое в чем она не так уж не права.

От этих слов Элдвина пробрала дрожь.

Раньше Скайлар и помыслить не могла о том, чтобы вступаться за такое безжалостное и свирепое создание, как Паксахара.

– Во время своих странствий в прошлое я усвоил одну вещь, – сказал Симеон, обращаясь к Скайлар. – Нужно очень серьезно обдумывать свои решения в настоящем. Мы принимаем их лишь однажды, но их последствия остаются с нами навеки.

Скайлар это как будто не убедило, но она промолчала. Отряд на спине конь-огня уже добрался до высокогорья; на вершине горы простиралось длинное плато. Тут было почти как на крышах Бриджтауэра – с такой высоты разглядишь все, что хочешь. Правда, с крыш Элдвин мог смотреть только на город, а отсюда – на все королевство. Над Огромией стелился дым, повсюду виднелись следы разрушения – следы армии Паксахары.

– Вот здесь наши угодья, – сказал скакун с серебряной гривой. Он мчался галопом по бескрайнему горному лугу мимо сотен и сотен мирно пасущихся конь-огней. – Чужаков здесь нет. Никто не строит изгороди. Никто не рубит деревья. Траву щиплют, но она вырастает вновь. В гостях у нас бывают только птицы, ветер да облака. А теперь и вы.

– Для нас большая честь быть вашими гостями, – произнес Элдвин. – Мы пришли просить помощи кого-нибудь из ваших сородичей. Мы зовем конь-огня присоединиться к нам во имя мира во всей Огромии.

– Вам стоит побеседовать с громовержицей нашего народа. Я отведу вас к ней.

И он повез всех на дальний край луга, к пещере, вход в которую охраняли несколько жеребцов. Стражи посторонились, давая дорогу конь-огню с отрядом на спине, и позволили гостям спешиться.

Первым вошел Элдвин. Пещера оказалась длинной и широкой – совсем как обеденный зал в Новом Дворце, разве что тускло освещенный. От входа было толком не разглядеть, что там внутри, но конь-огонь вел фамильяров и их спутников все дальше и дальше. И тогда Элдвин понял, что попал в удивительное место.

Все стены пестрели очень тщательно сделанными рисунками, на которых изображались великие свершения животных. Нарисовано было в той же манере, что и роспись пещер Кайласы, может, даже одним мастером. Некоторые рисунки совпадали с кайласскими – например, лягушка, восседающая на троне, или кошки, двигающие силой мысли Резные Камни. Но встречались и незнакомые. На одном рисунке дятлы вырезали браслет – тот самый, который теперь дает Паксахаре власть над Скитающейся Цитаделью. А на другом древние львы, тигры, ягуары и леопарды, облаченные в кольчуги и кожаные доспехи, шли по Хребтинным степям на бой с людьми.

Попадались сцены и из недавней истории. Вот Кальстафф с Завулоном, Лоранелла с Паксахарой и Горный Алхимик с Эданом бьются с мертвецами во время Первого Восстания. Так странно видеть Паксахару рядом с Лоранеллой теперь, когда зайчиха предала свою верную и поклялась завладеть Огромией. А возле одного рисунка Элдвин замер: кот, птица и лягушка сражаются с косой ведьмой и ее котлом-восьминогом. Он не сразу догадался, что это же они, фамильяры, – он сам, Скайлар и Гилберт. И оказывается, их битва с Агдалиной уже увековечена в рисунке.

– Это что… мы? – сипло спросил он.

– Ну да, – ответила Скайлар. – Мы теперь часть огромийской истории.

– А я что, правда такой лупоглазый? – вытаращив глаза, осведомился Гилберт.

А потом они увидели, кто же создает эту великолепную роспись. Или, если точнее, что ее создает. Зачарованные кисти макали сами себя в банки с краской из растертой цветочной пыльцы, смешанной с овощным соком, и плавно, непринужденно скользили по гладкой каменной стене.

На полу лежали сотни раскрытых томов, над которыми трудились, что-то старательно записывая, перья, по виду явные родичи Писаруса. Тот высунул кончик из сумочки Скайлар и, мигом выскочив наружу, восторженно заозирался.

– О, я вижу с вами буквопляс! – воскликнул конь-провожатый. – Конь-огни создали их давным-давно, чтобы описывать минувшее во всех подробностях. Так мы сохраним правду об истории Огромии – кто бы впоследствии ни попытался эту правду изменить. Вы воистину счастливцы, что с вами путешествует буквопляс.

Писарус приосанился и гордо взметнул вверх кончик.

В самой глубине пещеры Элдвин увидел белую лошадь, читавшую какую-то старинную книгу. Лошадь словно бы вся сверкала. Провожатый остановился перед ней и поклонился.

– Галатея, – заговорил он, – я привел Троих из Пророчества и их спутников.

– В грозовые ночи, когда наших следов не различить в свете молнии, конь-огни спускаются на равнины. – Голос у Галатеи был глубоким, но в то же время очень нежным. – В последний раз, когда мы были внизу, мы слышали ваш призыв.

– Тогда вы знаете, как сильно мы нуждаемся в вашей помощи, – сказал Элдвин.