Круг Матарезе

Брэй подтянулся и подался назад в темноту вентиляционной трубы. Внизу, рядом с большим ящиком, стоял человек с тростью, у которого вместо правой ноги был протез, точнее, даже не протез, а деревяшка, из тех, что обычно крепятся к культе на ремнях. Калека продолжал говорить, доставая из кармана оружие:

– Я слишком хорошо тебя знаю, старина. Ты был выдающийся учитель. Ты потратил целый час в свое время, чтобы я освоил этот выход, ты дал мне час на то, чтобы я выбрался через эту лазейку. У тебя самого на сей раз было несколько путей для побега, но ты должен был выбрать именно этот. Мне очень жаль, мой учитель, но мы не можем позволить тебе дальше разгуливать по свету.

И человек прицелился.

Но Скофилд успел выстрелить первым.

Они выскочили и понеслись по аллее, перебежав улицу и оставив позади отель на Небраска-авеню. Три патрульные машины блокировали вход в здание. Их мощные прожектора шарили по крыше. Тут же стояла машина «Скорой помощи». Все выходы были перекрыты полицейскими, переговаривавшимися по рации. Прилегающую территорию успели обнести сеткой. Из отеля вынесли трупы на носилках, покрытые простынями. Под одной, немного сбившейся, была видна окровавленная голова человека из Праги. Полиция отгоняла любопытных прохожих, представители властей, суетясь, сновали взад-вперед, отдавая распоряжения. Добежав до каменной стены, беглецы остановились, чтобы прийти в себя. Оба привалились к стене спинами, тяжело дыша – глаза у них чуть не вылезали из орбит от напряжения.

– Когда ты наберешься сил, – переводя дыхание, проговорил Талейников, – мы попытаемся смешаться с толпой и пройти еще несколько кварталов до того места, где можно будет без всякого риска взять такси. Однако, чтобы быть до конца честным, я должен признаться, что не знаю, куда нам идти.

– Я знаю, – сказал Скофилд, отлепившись от стены. – Нам не стоит останавливаться, пока у них там паника. Они вот-вот начнут прочесывать окрестности, обязательно будут искать раненых, ведь была перестрелка.

– Одну секунду! – Русский пристально посмотрел в лицо американцу. – Три дня назад я был еще неподалеку от Севастополя и уже тогда знал, что скажу тебе, если мы увидимся. Теперь я повторяю еще раз: или мы убьем друг друга, Беовулф Агата, или все-таки будем говорить.

Скофилд уставился на Талейникова.

– Мы можем сделать и то и другое, – ответил он. – Пошли!

Глава 11

Домик находился на окраине штата Мэриленд на берегу реки. С трех сторон его окружали поля. Других домов поблизости не было. С остальным миром это местечко связывала разбитая грязная дорога, по которой не рискнул бы поехать ни один таксист. Но в этом не было никакой необходимости: вместо поисков такси Брэй позвонил в иранское посольство одному из работавших там агентов САВАК, замешанному в торговле наркотиками и занимавшемуся обменом студентов, которые затем не возвращались на родину, что очень раздражало шаха. В результате переговоров в одном из переулков, прилегавших к заранее оговоренной улице, был оставлен взятый напрокат автомобиль, ключи от которого лежали под ковриком на переднем сиденье.

Домик принадлежал профессору политологии из Джорджтауна, тайному гомосексуалисту, с которым Скофилд подружился несколько лет назад и для которого он вычистил некоторые пассажи из досье, по совершенно непонятным причинам заведенного в Госдепартаменте и не имевшего никакого отношения к способностям этого профессора оценивать и классифицировать любые цифровые данные. Брэй не раз пользовался домом во время своих наездов в Вашингтон, особенно когда хотел оказаться в недосягаемости для кабинетных стратегов или провести время с женщиной. Достаточно было всего лишь позвонить профессору, и далее не возникало никаких вопросов. Ему тут же сообщали, где можно получить ключи.

Жилище было вполне сносным, и что особенно радовало, так это наличие камина. На сей раз ключи были оставлены справа под второй застрехой, и Брэй снял их с гвоздя, забравшись по приставной лестнице, прислоненной к стоявшему рядом с домом дереву. Обстановка была бесхитростная, даже простоватая: мебель прямо-таки спартанская, побеленные стены венчали тяжелые балки темного дерева. Уют обеспечивали стеганые подушки, разбросанные в изобилии то тут, то там, и оживлявшие скудную цветовую гамму интерьера шторы в красно-белую клетку. По обеим сторонам камина от пола до потолка шли стеллажи с книгами; их разноцветные обложки сообщали дополнительное цветовое разнообразие и придавали жилой вид помещению.

– Он образованный человек! – заметил Талейников, читая названия книг на полках.

– Да, очень, – подтвердил Брэй, зажигая газовую колонку. – Там спички на камине, а дрова сложены слева у стены. Можно разжечь…

– Как угодно! – откликнулся Талейников, беря спички и поджигая дрова в камине. Он стоял на коленях спиной к Брэю, а тот пояснял:

– Это одно из условий пользования помещением. За собой надо убрать и приготовить все на следующую растопку.

– Одно из условий? А каковы же остальные?