Круг Матарезе

– А возможно, что и она, – предположил, улыбаясь, молодой человек, – встретила своего старого приятеля, с которым ей неплохо. И теперь они вдвоем не желают, чтобы вы помешали им.

Василий попытался улыбнуться в ответ, но не смог, ибо в отличие от собеседников знал, что может ожидать его за этой закрытой дверью.

– Я попробую подождать здесь, – сказал он в ответ. – Благодарю вас.

Молодой человек, видимо, решил, что пошутил неудачно.

– Извините, – пробормотал он, удаляясь под руку со своей спутницей.

– Удачи вам, – несколько не к месту произнесла девушка, и они направились к себе.

Василий подождал, пока не услышал, что дверь закрылась за ними, а затем, вынув оружие из кармана, взялся за ручку двери. Он очень боялся, что дверь окажется незаперта.

Так оно и было. Его беспокойство возросло. Он резко распахнул дверь, вошел внутрь и быстро закрыл ее. То, что он увидел, болью отдалось где-то глубоко внутри, но он уже знал, что еще большая боль нахлынет минутой позже. В квартире был полный разгром. Видимо, побывавшие здесь хотели создать видимость борьбы, но все выглядело фальшиво. Здесь не было борьбы, было нечто другое: происходил допрос с пристрастием, пытки и затем – изнасилование.

Дверь в спальню была распахнута. Он подошел ближе, понимая, что ему не следует этого делать… Лицо ее было разбито, зубы сломаны, глаза заплыли. Кровь залила шею и стекала на ковер.

Он отвернулся, ощутив внезапную слабость и безразличие. Много лет назад он уже испытал нечто подобное, после чего хотел лишь одного – убивать.

Внезапно он понял, догадался, что она сделала для него, и у него пресеклось дыхание. Ее не просто убили как человека, не выдавшего его тайну. Она не сообщила, где он был все это время, послала их в другом направлении… Так вот через что ей пришлось пройти!

Он опоздал. Он пришел слишком поздно.

О Боже! А Ян Миковский?

Если еще один из солдат Матарезе появился в квартире Зоей Кроневской, то другой несомненно был послан, чтобы разыскать старика.

Он бросился к телефону. Теперь его уже не интересовало, прослушивалась линия или нет. То, что ему необходимо было узнать, требовало всего нескольких секунд, а за это время почти невозможно установить, откуда звонят.

Он торопливо набрал номер Миковского. Трубку сняли быстро… слишком быстро для старого человека.

– Да? – Голос был приглушенный, невнятный. – Да? – вновь повторил мужской голос, явно не принадлежавший старику.

– Я сотрудник доктора Миковского. Мне необходимо срочно поговорить с ним. Я знаю, что он неважно себя чувствует. Ему не требуется медицинская помощь? Если нужно, то мы можем прислать доктора.

– Нет. Кто хочет говорить с ним?

– Это его сосед по кабинету, Рудаков. Скажите ему, что я нашел книгу, которую он искал… Нет, лучше позвольте мне самому сказать это.

Последовала пауза.

– Да? – Теперь это был уже Миковский. Они разрешили ему говорить!

– С вами все в порядке? Эти люди – ваши друзья?

– Бегите, Василий! Уходите! Они…

На линии раздался характерный грохот. Талейников держал трубку, молча глядя на нее. Острая боль снова пронзила его: в этом городе он любил двоих людей и фактически убил их обоих.

Но нет! Это же неправда! Их убили Матарезе, и теперь ему не остается ничего иного, как убивать в ответ…

* * *

Он вошел в телефонную будку на Невском проспекте и набрал нужный номер "Европейской". Времени не оставалось, он должен был как можно скорее оказаться в Вайниккале, а затем в Хельсинки. Оттуда в Париж, где он попытается разыскать девушку с Корсики и передать через нее новое сообщение Скофилду. Он отправится в Эссен, чтобы найти там разгадку тайны, касающейся семьи Ворошиных. Теперь у него появился личный интерес в этой войне: ни один солдат этой элитной армии, этого тайного ордена не выйдет отныне живым из его рук.

– Да-да. В чем дело? – раздалось в трубке. Скорость речи и голос не оставляли сомнений – у телефона был предатель из Выборга.

– Немедленно собирайся и выходи! – приказал Василий. – Поезжай прямо на Московский вокзал. Я буду ждать тебя на стоянке перед центральным входом.

– Сейчас? Но ведь еще только два часа ночи! Ты же сказал, в четыре…

– Забудь то, что я сказал, и делай так, как я говорю сейчас. Ты связался с финнами?

– Да это очень просто! Один телефонный звонок… – засуетился Малеткин.

– Так ты связался или нет? – перебил его Василий.

– Сию минуту сделаю!

– Через пятнадцать минут будь на вокзале! – Василий повесил трубку.

* * *

Путь на север они проделали молча. Когда проезжали Выборг, Василий узнал тропу, по которой совсем недавно пробирался к машине Малеткина от замерзшего лесного озера. Вот-вот будет поворот, там он в первый раз сел в автомобиль этого негодяя. Сколько событий произошло с того момента, как много Талейников успел узнать!

Усталость навалилась, его клонило в сон – сказывалась бессонная ночь. Он мечтал об отдыхе в Хельсинки, о передышке. Необходимо было собраться с силами перед дальней дорогой в Германию.

Но до этого он обязан закончить все дела здесь, в России, и сделать то, что он должен был, ради той же России.