Круги ада. Восставшие миры

— Не беспокойтесь, адмирал. Я прочитал отчеты. Я знаю логическую последовательность событий, приведших к вашему поражению. Кое-кто не обязательно является неграмотным, даже если учесть, что у вас во флоте принят отвратительный язык и что этот кое-кто — губернатор. Но, может быть, он все-таки неграмотен?

— Ни в коем случае, Ваше Превосходительство.

Снелунд откинулся назад, скрестил ноги, закрыл глаза.

— Я позвал вас сюда не для того, чтобы повторять вслух то, что я прочитал, — продолжил он мягко. — Нет, я бы хотел поговорить с вами откровенно и без свидетелей. Скажите, адмирал, что бы вы посоветовали мне делать дальше?

— Так это же… в моем личном отчете… сэр.

Брови Снелунда выгнулись, как две арки.

По щекам Пикенса потек пот.

— Хорошо, сэр, — сказал он осторожно, — те силы, которые у нас остались, в сумме не намного меньше, чем те, которые есть у… у врага. Если мы учтем только то, что не улетело на Сатан. Мы могли бы укрепить небольшой сектор космоса, удерживать его, позволив Маккормаку овладеть остальным. Конфронтация с мерсеянами не может продолжаться бесконечно. Когда мы получим мощное подкрепление, мы сможем выйти в космос и разгромить врага.

— Ваш последний разгром был довольно обескураживающим, адмирал.

Угол рта Пикенса задергался.

— У губернатора лежит мое заявление об отставке.

— Я не принимаю вашу отставку. И не приму.

— Сэр! — Пикенс так и замер с открытым ртом.

— Спокойнее, адмирал. — Снелунд несколько изменил свой тон от деликатного сарказма до остроты и четкости, свой праздный юмор сменил на бдительность и сосредоточенность:

— Вы не опорочили себя, адмирал. Вы просто имели несчастье столкнуться в бою с лучшим воином. Если бы вы были менее способным, мало кто уцелел бы в результате нанесенного вам поражения. Но, несмотря на то, как разворачивались события, вы сумели спасти почти половину своих сил. У вас, к сожалению, нет воображения, но есть мастерство, компетентность, а это свойство так же дорого ценится, как и алмаз чистой воды в наши времена, когда процветает неразвитость. Нет, я не желаю вашей отставки. Я бы хотел, чтобы вы продолжили боевые действия.

Пикенс задрожал. В его глазах стояли слезы.

— Садитесь, — пригласил Снелунд. Пикенс бухнулся в кресло. Снелунд прикурил еще одну сигарету, простой табак, и дал адмиралу возможность несколько восстановить равновесие, после чего заявил:

— Профессионализм, четкая организация и направляющие указания — вот что вы можете предложить. А я могу предложить воображение. Другими словами, с настоящего момента и далее я диктую политику, которую вы будете осуществлять. Это понятно?

Вопрос Снелунда был, как пощечина. Пикенс сглотнул и прокаркал:

— Да, сэр.

Это была великолепная, точная работа Снелунда, то, что он делал эти последние несколько дней (в результате чего офицер высшего ранга стал податливым, тягучим, способным к деформации в холодном состоянии), не уничтожив окончательно его деловых качеств — аккуратная работа, доставившая наслаждение.

— Вот так-то лучше. Да, если хотите, пожалуйста, курите, — сказал губернатор. — И разрешите мне изложить свой план. Первоначально я рассчитывал на то, чтобы разными способами воздействовать на леди Маккормак. Но этот болван Флэндри вдруг исчез вместе с ней. — Ярость вскипела в Снелунде, как жидкий гелий при комнатной температуре.

— Знаете ли вы хоть что-нибудь о том, что в ними сталось?

— Нет, сэр, — сказал Пикенс, — наш отдел безопасности все еще не сумел внедриться в тыл врага. Для этого требуется время… Да, но, исходя из той информации, которой мы обладаем, не похоже, что она сумела вернуться к своему мужу. Но дело в том, что никому ничего не известно и о ее появлении где-нибудь еще, например, на Земле.

— Хорошо, — сказал Снелунд, — я не завидую гражданину Флэндри после того, как я вернусь на Землю.

Некоторое время Снелунд прислушивался к вращению дыма в своих легких, пока не пришло успокоение.

— Но в действительности это все не имеет значения. Ситуация в корне не изменилась. Я переоценил все это дело.

То, что предлагаете вы, — позволить Маккормаку завладеть большей частью сектора без сопротивления, пока мы будем дожидаться подмоги, — это, совершенно очевидно, консервативный путь. Поэтому он смертельно опасен. Маккормак будет рассчитывать именно на этот вариант. Пусть он будет провозглашен императором в нескольких десятках миров, пусть он мобилизует свои ресурсы и организует оборону с той дьявольской способностью, которой Маккормак обладает, — и вполне вероятно, что, когда появятся регулярные силы земного флота, они не будут в состоянии свергнуть его.