Круги ада. Восставшие миры

Флэндри говорил легко, но она сразу уловила скрытый смысл последней фразы и моментально ее радость замерзла: «Но почему, почему?»

— Не хотел бы… датолх… выпить чаю? — спросила она на ирайо.

— Спасибо, — рассеянно ответил Айдвайр, мысли которого были заняты Флэндри. Диана шла вперед, механически переставляя ноги. До нее доносились голоса:

— Я не более добр, Доминик Флэндри, нежели тот, кто обычно держит дерзкое, наглое, но работоспособное существо в приемлемом для жизни состоянии.

— В качестве слуги?

— Кхрэйч, мы же могли подобру-поздорову отослать тебя домой, не так ли? Я…

Диана закрыла дверь, ведущую в коридор. Слова прервались. Неверными пальцами она включила внутреннюю связь:

— …звиняюсь. Вы хорошо все складываете в соответствии со своими стандартами, дорогой Айдвайр. Но я выбираю в пользу устаревшего предрассудка свободы, а не рабства, пусть даже самого сладкого. Вроде того, что вы сотворили с этой бедной девушкой.

— Это было ее восстановление. Оно улучшило ее психическое и умственное состояние.

«Нет! Он не может говорить обо мне как о животном!»

— Она теперь действительно выглядит более… хм… уравновешенной, — сказал Флэндри. — Но это, к сожалению, только видимость. Спокойствие девушки продолжается ровно столько, сколько вы держите эту пелену «отцовства» перед ее глазами.

— Х-р-р-р, слышал ли ты что-нибудь о технике Айчарайха?

— Айчарайх? Кто? Н-н-нет… Я спрошу у капитана Абрамса… Черт побери! А может, и не стоит больше играть в прятки с вами, а, Айдвайр? Ладно, я попался, как неумелый котенок, после того, как вы бросили эту наживку прямо в мои лапы. Если вернуться к разговору о Диане, то фиксация отцовства в ее подсознании была совершенно безошибочной находкой.

— А как ты думаешь, что бы еще я мог сделать? Она попала ко мне, иностранный агент, обладающий знаниями, которые не должны попасть на Землю. Она проявила определенные способности. Зачем же убивать ее, если можно развить эти способности? Убить ее мы могли бы в любой момент. Кстати, глубокое психологическое изучение людей всегда очень интересовало меня. Позже, когда проявился ее особенный дар внушать свои желания другим мыслящим существам, мы увидели, какой это для нас подарок. Я должен был во что бы то ни стало заполучить ее в свой лагерь.

— И для того, чтобы завоевать ее доверие, вы рассказали об опасности, грозящей мне. Вы сделали так, чтобы Диана предупредила меня?

— Да. Предупредила о — если уж быть абсолютно честным с тобой, Доминик Флэндри, — несуществующей опасности. Не поступало никаких приказов о твоем устранении, мне разрешили взять тебя под свою охрану. Но шанс окончательно решить дело с ней был очень привлекательным.

Диана закричала по-английски:

— Нет! Будь я проклята во веки веков!

— Я надеюсь, Флэндри, что ты не сердишься.

— Н-н-нет. Это было бы неспортивно, не так ли?

— «Это тем более так, что привело к моему освобождению из заключения гораздо быстрее, чем я мог бы предположить», — подумал Флэндри.

— Поверь мне, я не хотел пожертвовать тобой. Я совсем не хотел включаться в это поганое дело. Честь мерсеянина заставила меня. Но я жалел о каждой минуте, потраченной не на тэлвинское исследование.

Диана упала на колени и заплакала.

Искра… искра… искра… Ярко-красное свечение било, как дротик, с экранов. Корпус корабля вздрагивал и стонал от напряжения. Сопротивляясь ему, внутреннее поле заставляло воздух дрожать, издавая дикие высокочастотные звуки. Часто, глядя в салон, Флэндри думал о том, что корабль пульсирует. Вероятно, так и было, пока ракета скользила в космосе на грани невозможного вдоль искривленного пространства. Время от времени отвратительная тошнота подкатывала и скручивала, а сознание становилось туманным.

Звезды не выглядели ни как созвездия, ни как светящиеся точки — одни только радужные пятна, кляксы и мазки.

Диана помогла Флэндри запустить курьерские торпеды, которые он запрограммировал в нормальных условиях. Когда торпеды ушли на старт, надел свой костюм для выхода в открытый космос и соединил их. Флэндри отсутствовал довольно долго и вернулся белый и дрожащий.

— Сделано, — это все, что он смог произнести.

Они перебрались в рубку. Флэндри сел в кресло, Диана примостилась сбоку, они держали друг друга в объятиях, пока ракета летела сквозь кошмары ночи.

— Ты молодец, — непрерывно повторяла она, — ты молодец, молодец…

И странная отчужденность исчезла, на смену пришли спокойствие, уверенность. Звезды — одна за другой — все вернулось.

Флэндри, изможденный, через силу посмотрел на приборы. Показания вновь приобрели смысл, теперь он мог анализировать их на свежую голову.

— Остаточные гиперколебания, — выдохнул он, — наш трюк сработал! Скоро мы перестанем их регистрировать, но сначала выключим наши системы.

— Зачем? — Диана вернулась в свое кресло. Ее голос звучал очень утомленно.