Круги на песке

Берлихинген Гёц, если ты и герой,
То только — трагедии Гёте.
Опущен занавес. Сыграна роль.
В полях отдыхает пехота.

И повторяется с давних пор

Все тот же финал неизменный:
Свет в зале. Сыгравший тебя актер
Выходит на авансцену.

Ему, актеру, и дела нет,

Что годы сметает ветер.
Четыреста лет. Четыреста лет
Тебя уже нет на свете.

Но скачет и скачет по всем временам

И души потомков греет
Тобою преданный Флориан,
Неистребимый Гейер.

Такой же рыцарь, как был и ты,

Такой же опытный воин, —
Не предал он, не сбежал в кусты
Перед решающим боем.

Сумел он голову честно сложить,

А ты — разрывался на части,
Все время решая, кому служить:
Восстанию или власти.

Ты, рыцарь, дорогу искал поверней,

Боялся удачу прохлопать.
Но служат тем, кто сегодня сильней,
Не рыцари, а холопы.

Берлихинген, Гёц, благородный холоп,

Некстати полезший в драку,
Когда бы солнце твое ни взошло б,
Оно — порождение мрака.

Тысячелетья идут на слом,

Но подвиг живет не старея.
Когда бы время твое ни пришло б,
Оно — бесславное время.

И ты, Берлихинген, не герой,

Не будет тебе постамента.
И даже в театре не ты, а другой
Стяжает аплодисменты.

И время пощады тебе не даст

В далекие наши годы.
Опущен занавес. Свет погас.
В полях отдыхает пехота.

Но скачет и скачет по всем временам

И души потомков греет
Неумирающий Флориан,
Неистребимый Гейер.

О КУРФЮРСТЕ ФРИДРИХЕ САКСОНСКОМ, ПРЕСЛЕДОВАВШЕМ МЮНЦЕРА И УМЕРШЕМ С НИМ В ОДИН И ТОТ ЖЕ ГОД