Круглый дом

– Нанапуш? – переспросил старик и издал сухой каркающий смешок. – Да это полоумный старик вроде меня. Только еще хуже! Надо было его вырвать с корнем. Перед лицом опасности он вел себя как идиот. Когда требовалось проявить мудрую сдержанность, из Нанапуша вылезала неуемная алчность. Он рано состарился, поднаторев на разных глупостях и лжи. Старый Нанапуш, так его прозвали, или акивензииш. Иногда этот старый греховодник творил чудеса благодаря своему наглому и мерзкому поведению. Люди к нему обращались, правда, тайком, чтобы он их исцелил. Так случилось, что, когда я сам был молод, я принес ему в дар одеяла и табак, чтобы узнать от него, как ублажить мою первую жену, которая начала поглядывать налево. Жюнес была немного постарше меня, и в постели ей требовалась терпеливость, которая вырабатывается в мужчине с возрастом. Что же мне делать? Так я спросил у старика. Скажи мне!

И Нанапуш ответил:

– Баашкизиган! Баашкизиган! Ты не робей! Не торопись в следующий раз, и, если представится другой случай, попробуй переплыть через озеро на каноэ против сильного ветра и не переставай грести, пока нос лодки не ткнется в берег!

Так я удержал свою женщину и стал уважать старика. Он вел себя по-дурацки, отделяя друзей от врагов. Но всегда говорил правду.

– А что известно про его мать? – спросил я. – Про эту женщину, которую не смог убить ни один мужчина? Когда она отправила сына к бизонам, что произошло?

– Что за чушь ты несешь, мой мальчик?

– Это же твоя история!

– Какая еще история?

– Та, что ты рассказал мне вчера ночью.

– Вчера ночью? Ничего я не рассказывал! Я всю ночь спал без просыпа. Крепко спал.

Ну ладно, подумал я. Подожду, пока он снова не будет спать крепко и без просыпа. Может, тогда и услышу конец истории.

И всю следующую ночь я старался не засыпать. Но я жутко вымотался и все время задремывал. А потом и вовсе уснул. И во сне услышал тихое шуршание, будто кто-то палочкой водил по дереву. Я открыл глаза и увидел, что Мушум сидит. Он забыл вынуть зубные протезы, и теперь они болтались во рту. Он стучал зубами, но молча, как иногда делал, когда злился. Наконец оба протеза вывалились, и он обрел речь.

* * *

Ох уж эти первые годы в резервации, когда они нас зажали. На пятачке всего в несколько квадратных миль. Мы голодали, а коровы поселенцев нагуливали жирок на огороженных пастбищах, отрезанных от наших старых охотничьих территорий. В те первые годы наш белый отец с большим брюхом сжирал по десять уток на ужин и не отдавал нам даже утиных лап. Нанапуш видел, что его народ голодает и вымирает, вот тогда-то на его мать напали, назвав ее Виндигу, но мужчины были не в силах ее убить. Где им было! Они гибли. Но кролик позволил ему, вечно голодному, набраться сил, и он решил отправиться на поиски бизонов. Нанапуш взял материн топор и отцовское ружье. Он шагал милю за милей и пел песню про бизонов, хотя ее слова заставляли его лить слезы. Песня разрывала ему сердце. Он вспоминал, что в его детстве бизонов вокруг было не счесть. Однажды, он тогда еще был мальчишкой, охотники спустились к реке. Маленький Нанапуш взобрался на дерево и стал глядеть туда, откуда пришли бизоны. В те времена их стада закрывали всю землю до горизонта. Этим стадам конца не было видно. Он своими глазами видел это величественное зрелище. И куда же они исчезли?

Кое-кто из стариков говорил, что бизоны провалились в дыру в земле. Люди видели, как бизонов отстреливали тысячами из вагона поезда и оставляли их трупы гнить в прерии. В любом случае их истребили. Словом, шел себе Нанапуш, шел, милю за милей, и пел песню про бизонов. И думал: ну должна же быть какая-то причина их пропажи! И наконец он поглядел себе под ноги и увидел следы бизоньих копыт. Он не поверил своим глазам. От голода бывают галлюцинации. Но он шел довольно долго по этим следам, как вдруг и в самом деле увидел бизона. Это была старая бизониха, обезумевшая и дряхлая, каким потом стал и сам Нанапуш, и я сейчас, как и все выжившие после тех страшных лет, последние из нашего народа.

Становилось все холоднее и холоднее. Нанапуш шел вперед по бизоньим следам, а они тянулись по труднопроходимым местам, поросшим густыми кустарниками, где, по мыслям Нанапуша, должна была прятаться бизониха. Но нет. Бизониха внезапно появилась перед ним на плоской равнине, продуваемой убийственно лютым ветром. Нанапуш знал, что в нее надо стрелять без промедления. Он собрал остатки сил, сжал волю в кулак и двинулся следом за бредущим впереди зверем, и идти ему стало легче, даже сквозь порывы ветра и снега.

Нанапуш громко распевал песнь про бизона и упрямо шагал вперед. Наконец сквозь снежную круговерть бизониха услыхала его песнь. Она остановилась и, обернувшись к нему, стала слушать. Теперь их разделяло расстояние в двадцать шагов. Нанапуш заметил, что от зверя осталась только иссохшая кожа, сквозь которую проступали одряхлевшие кости. Тем не менее бизониха была огромная, и в ее коричневых глазах таилась глубокая скорбь, которая потрясла Нанапуша, а его охватило отчаяние.