Круглый дом

– Иисус спасает нас, – произнес Зак. И потом повторил эти слова раз десять тихим, но торжественным речитативом, который вроде как окончательно оживил прыщавого – кстати, мы узнали, что его зовут Нил, – который вскочил на ноги и вслед за нами воздел трясущиеся руки к небу, чтобы осязать духа. Так мы, уже полностью одетые, окружив вымокшего до нитки Нила, прошествовали из пролеска вместе со снизошедшим на нас духом и скандировали за Заком: «Святой дух – здесь! Он снизошел на нас здесь! Аллилуйя! Хвалим форму Христа. Хвалим его вос-резервац-кресение. Млеко святой матери! Агнец благий! Святое плодовитое чрево!» Да, Зак был католик еще тот. Отец Трэвис оставил группу в церкви, сославшись на безотлагательный повод, и теперь вместе с Энгусом спешил к нам. Он широко шагал, и его сутана, хлопая, заворачивалась вокруг его сильных бедер. Но он немного опоздал. Его взору предстали мы в окружении оранжевых футболок. Мы обнимались, лили слезы и воздевали вверх руки. И когда Каппи прильнул к нему с криком: «Благодарю, благодарю тебя, Иисусе!» – ему ничего другого не оставалось, как хлопнуть парня по спине так, что тот поперхнулся, и бросить на меня взгляд попавшего в капкан ястреба. Одного этого взгляда мне было довольно, чтобы больше не попадаться на глаза отцу Трэвису. Я отвернулся и чуть не налетел на Девушку-Мечту, которая стояла чуть поодаль, явно размышляя об истине и о Каппи, выходящем из воды. Судя по ее лицу, она думала именно об этих двух вещах. И было видно, что эти две субстанции не противоречат друг другу. Иными словами, она влюбилась.

Звали ее Зелия, и она приехала аж из Хелены, штат Монтана, чтобы обращать в христианство индейцев, которые давным-давно не жили в вигвамах и у многих из них кожа была светлее, чем у нее, и это ее смущало. Зак поинтересовался, чего она не осталась в Монтане обращать в христианство тамошних индейцев.

– Каких индейцев? – не поняла она.

– Ну, из Монтаны, – торопливо заметил Каппи. – Они там уже все мормоны, и свидетели Иеговы, и прочие, эти монтанские индейцы. Никто не хочет иметь с ними дела. Так что ты лучше продолжай действовать здесь. У нас тут полно язычников.

– Да? – сказала Зелия. – Ну, мы вообще-то не мешаем другим миссионерам.

Она была мексиканка, из большой дружной семьи. Ее родные возражали против ее желания стать миссионеркой, пугая всякими опасностями, рассказала Зелия, но в конце концов она поступила по-своему.

– Вообще-то ты ведь тоже индеанка, – сообщил я ей. Она чуть не обиделась. Тогда я пояснил: – Может быть, ты из племени благородных майя.

– А может, из ацтеков, – вмешался Каппи. Этот разговор состоялся уже ближе к вечеру. Мы записались на два последних дня летней программы отца Трэвиса, чтобы иметь возможность видеть Девушку-Мечту. Она и Каппи начали флиртовать друг с другом.

– Да, думаю, ты принадлежишь племени ацтеков, – повторил Каппи, иронически поглядев на нее. – Ты умеешь залезть в грудь к мужчине и вытащить его сердце.

Она отвернулась, но с улыбкой на губах.

Зак вытянул вперед кулак и несколько раз сжал его с громким шипением: «Шшух-шшух!» Но на него никто даже не посмотрел. Мы трое понимали, что надежды у нас нет никакой. Каппи был вне конкуренции. Но все равно нам хотелось быть рядом с ней – в надежде, что однажды она попробует обратить нас в свою веру по-настоящему.

Я пришел домой. Мамина энергия все так же фонтанировала, ну, может, чуть-чуть поубавилась. На лице у нее четко просматривались две цветные полоски. Я понял, что она размазала по щекам румяна. Она принимала таблетки с железом и еще какие-то. В кухонном шкафу стояло штук шесть баночек с таблетками. На ужин она напекла блинчиков с ягодным джемом. Мама с отцом сидели и скептически выслушивали мой рассказ о том, как я вступил в «Молодежь встречает Христа», или МВХ, и что завтра с утра мне надо бежать в церковь.

– Молодежь встречает? – переспросил отец, прищурившись. – Так ты бросил работу у Уайти, чтобы вступить в «Молодежь встречает Христа»?

– Я ушел от Уайти, потому что он поколотил Соню.

Мама нервно дернулась.

– Так, ладно, – поспешно сказал отец. – И с кем вы там встречаетесь?

– Мы разыгрываем разные жизненные ситуации. Например, нам предлагают наркотики. И мы представляем себе, что рядом появляется Иисус и встает между, скажем, Энгусом и дилером. Или между мной и дилером, чтобы предотвратить передачу наркотиков.

– Прекрасно, – сказал отец. – Но, насколько я помню, вы пьете пиво. И что же, Иисус выхватывает у вас из рук пивные банки? Выливает пиво на землю?

– Это мы должны себе представить.