Круглый год с литературой. Квартал второй

Генрих Иоганн Фридрих – вот настоящее имя Остермана, которого в России стали называть Андреем Ивановичем. В России он, родившийся 9 июня 1687 года, оказался в 1704 году, быстро выучил язык и уже в 1710-м стал секретарём Петра Первого. Много полезного для России сделал Остерман под руководством Петра, за что получил баронское достоинство и множество земель. Пожалованное императором село Красный Угол Рязанской губернии стало родовым гнездом Остерманов.

В царствование жены Петра Екатерины Первой назначен вице-канцлером и членом Верховного Тайного Совета. Убеждённый сторонник союза с Австрией, он способствовал заключению такого союза в 1726 году. Официально считался воспитателем Петра II, но не имел особенного влияния на наследника. Впрочем, тот, став императором и сослав Меншикова, фаворита матери, Остермана не тронул, оставил на всех постах, которые высокий чиновник занимал при Екатерине.

«Верховнику» Остерману удалось не просто уклониться от подписания письма другими членами Верховного Тайного Совета будущей императрице Анне Иоанновне с изложением условий, на которых она должна взойти на престол, но стать вместе с Феофаном Прокоповичем во главе партии, враждебной «верховникам» и даже давать советы в письмах к будущей императрице.

За что она, взойдя на престол, возвела Остермана в графское достоинство. Он стал советником могущественного Бирона. По подсказке Остермана был учреждён кабинет министров, через который тот проводил все важнейшие решения тех лет: сокращение дворянской службы, уменьшение податей, меры к развитию торговли, промышленности и грамотности, улучшение судебной и финансовой частей и другие. Во внешней политике он уладил персидский и голштинский вопросы, при его помощи были заключены торговые договоры с Англией и Голландией. Противник войны с турками, он добился заключения с ними Белградского мира.

Анна Леопольдовна сделала Остермана генерал-адмиралом. Он был назначен председателем Воинской морской комиссии, которая много сделала по реформе флота и кораблестроения в России.

У Остермана через своих шпионов были неопровержимые доказательства заговора сторонников Елизаветы Петровны, желавших свергнуть Анну Леопольдовну. Но та не пожелала вникать в предостережение генерал-адмирала.

А Елизавета Петровна через своих шпионов наверняка знала об этих действиях Остермана, потому что сразу после её воцарения он был арестован, предан суду и приговорён к смертной казни через колесование.

Сохранилось свидетельство современников о том, как невероятно мужественно вёл себя Остерман на плахе. Правда, некоторые историки подозревают, что ему была известна клятва Елизаветы в день восхождения на престол отменить смертную казнь. Елизавета Петровна его казнь действительно остановила и приказала сослать навечно в Берёзово, в которое ещё Петром II был сослан Меншиков.

В ссылке Остерман и умер 31 мая 1747 года.

Его сын, Иван Андреевич, был назначен императором Павлом на высший пост государственного канцлера Российской империи.

Потомки Андрея Ивановича Остермана отличились во многих отраслях науки и хозяйства России.

В доме одного из потомков Андрея Ивановича – прославленного генерала Отечественной войны 1812 года графа Остермана-Толстого на Галерной, где жил его адъютант, будущий писатель Иван Иванович Лажечников, была предотвращена дуэль Пушкина с неким Денисевичем, которого Лажечников уговорил извиниться перед Пушкиным за назидательные замечания в театре, какие поэт счёл для себя оскорбительными.

10 ИЮНЯ

«Лесную газету» Виталия Бианки я читал в детстве. Дал мне её дядя, муж сестры моего отца, у которых я жил в глухом селе Смоленской области. Дядя работал директором сельской школы, и одна комната в доме была школьной библиотекой, откуда ребята брали книги домой. Именно «Лесная газета» поспособствовала тому, что я навсегда влюбился в лес и эту любовь пронёс через всю свою жизнь. Я равнодушен к реке, к морю, мог приехать в Крым или на Кавказ и не купаться, а просто бродить по улочкам приморских городов. Но в лесу, в горах я чувствовал себя счастливым, особенно если вчера прошли дожди: сегодня я собирал грибы – занимался любимым моим занятием.

И там в деревне. Метрах в двухстах от села лес был тёмным, глухим, с тонкими нитями тропок, на обочине которых то и дело выскакивал какой-нибудь гриб – сыроежка, лисичка, белый, другой, – сигнализирующей, что надо сойти с тропы и поискать такие же рядом. Занятие невероятно увлекательное, но для меня опасное: у меня абсолютно отсутствует чувство ориентира. Но я же не один. Со мной двоюродные братья, деревенские дружки. Перекликаясь, мы быстро наполняем корзины. Меня обучили приметам: где и какие искать грибы, я выучился. Но не ориентиру.