Круглый год с литературой. Квартал второй

Углубившись в лес, мы (точнее, мои спутники вместе со мной – непутёвым) выходим к огромному малиннику, занимавшему и в длину, и в ширину невероятную по размерам площадь. Всё хорошо. Плохо только, что в больших – выше меня – кустах малины проросла такая же большая крапива. Её укусы очень чувствительны. Поэтому по малину мы ходим специально: в шапочках, в сапогах, в перчатках с трёхлитровыми бидонами.

Речка там очень неширокая. Берег высокий. В воду надо сходить, держась за нависшую близко к воде корягу. Мои сверстники ныряют с берега. А я не умею. Мне предлагают прыгать «солдатиком». А я боюсь: там сразу глубоко, а я не умею плавать. Наконец, решаюсь. Прыгаю и тут же начинаю бить по воде руками и ногами, пытаясь подняться на поверхность. Мне помогают. Отпускают – я снова тону. Опять подхватывают. Раза с пятого, с шестого я поплыл самостоятельно.

Но удовольствия не испытал. Купаться никогда не тянуло. Только разве за компанию с товарищами, друзьями. Да и то. Они вдохновенно плавают, а я быстро вылезаю из воды и лежу на берегу, читаю.

Вот и на даче, когда был ещё школьником. Мама, воспитательница детского сада, выезжала с ним в Катуар по Киевской железной дороге (теперь Лесной городок), небольшую комнату мы с ней снимали у каких-нибудь хозяев. Два озера, расположенные по обе стороны железной дороги меня не слишком привлекали. А лес! Нет, он не густой и не очень большой. Но я с удовольствием убегал туда с ребятами, бродил часами по нему один, охотился за грибами, которые в моём детстве росли и на таком близком расстоянии от Москвы.

Не обладающий от природы ориентиром, я очень часто терял его, долго блуждал по лесу, пока не выходил на какую-нибудь дорогу. Она могла вывести меня за десяток километров от дома. Но меня это не смущало. Это было необременительной платой за мою любовь к лесу.

И толчок к ней, повторяю, дала «Лесная газета» Виталия Валентиновича Бианки, скончавшегося 10 июня 1959 года (родился 11 февраля 1894-го).

* * *

Чингиза Айтматова я полюбил сразу же после того, как прочитал в «Новом мире» в конце 50-х его повесть «Джамиля». От неё веяло чистотой и свежестью таланта. Кажется, она была переведена не самим Айтматовым, который сам переводил с киргизского на русский свои поздние вещи. И в дальнейшем Айтматов меня не разочаровал. «Прощай, Гульсары», «Белый пароход», – повести замечательные ещё и тем, что, с одной стороны, они мастерски воспроизводят национальный колорит, а с другой, они явно учитывают европейскую традицию литературы, вписываются в неё.

Роман «И дольше века длится день», имеющий и второй заголовок «Буранный полустанок», не зря назван пастернаковской строкой. Стихотворение Пастернака запечатлело трагическое ощущение мира, которое оказалось родственно Чингизу Айтматову, написавшему притчу, в которой действуют манкурты – рабы с вытравленной хозяином памятью. Да и не просто рабы, а рабы, лишённые понимания собственного «я» и тем особенно ценимые рабовладельцами. Подобному рабу, как пишет Айтматов, «в корне чужды были побуждения к бунту, неповиновению. Он не ведал таких страстей».

Туго переплетён с притчей и роман «Плаха», где судьбы двух его героев связаны с образом волчицы Акбары, отказывающейся убить человека, несмотря на такую возможность. Волчица оказывается гуманней многих персонажей романа: бандитов, наркоманов, браконьеров. Ей, волчице, присуща человечность, тогда как мерзавцы, выведенные в романе, охвачены лютой волчьей злобой. Снова перед нами картина трагического ощущения мира, невероятно актуальная. «Плаха» – роман-предупреждение об опасности потери человеческого в людях, особенно в тех, кто волею обстоятельств оказался во власти над другими.

Чингиз Торекулович Айтамтов, скончавшийся 10 июня 2008 года (родился 12 декабря 1928-го), был награждён всеми высшими литературными и государственными наградами Советского Союза, был секретарём Союза писателей СССР. Увы, он подписал агрессивное письмо секретарей СП СССР против Солженицына и Сахарова. Позже стыдился этой подписи.

Был он депутатом Верховного Совета СССР, послом СССР в Люксембурге. После образования независимого Кыргызстана стал от него послом в Бельгии. Скончался в немецкой больнице в Нюрнберге.

* * *

Французский историк и дипломат Проспер де Барант, родившийся 10 июня 1782 года, интересен своим знакомством с Пушкиным. Он написал Пушкину в 1836-м. Поэт ответил. Они встречались и Барант предложил Пушкину вместе перевести на французский «Капитанскую дочку».