Круглый год с литературой. Квартал второй

«Отправлен я был сего месяца 12 числа в г. Динабург с государственными преступниками, и на пути, приехав на станцию Залазы, вдруг бросился к преступнику Кюхельбекеру ехавший из Новоржева в С.-Петербург некто г. Пушкин и начал после поцелуев с ним разговаривать. Я, видя сиё, наипоспешнейше отправил как первого, так и тех двух за полверсты от станции, дабы не дать им разговаривать, а сам остался для написания подорожной и заплаты прогонов. Но г. Пушкин просил меня дать Кюхельбекеру денег; я в сём ему отказал. Тогда он, г. Пушкин, кричал и, угрожая мне, говорил, что по прибытии в С.-Петербург в ту же минуту доложу его императорскому величеству как за недопущение распроститься с другом, так и дать ему на дорогу денег; сверх того, не преминул также сказать и генерал-адъютанту Бенкендорфу. Сам же г. Пушкин между прочими угрозами объявил мне, что он посажен был в крепость и потом выпущен, почему я ещё более препятствовал иметь ему сношение с арестантом; а преступник Кюхельбекер мне сказал: это тот Пушкин, который сочиняет».

«На следующей станции узнал я, что их везут из Шлиссельбурга, – но куда же?», – заканчивает свою дневниковую запись Пушкин.

Из рапорта фельдфебеля и следует, куда везут Кюхельбекера. По указу Николая Вильгельм переведён в арестантские роты при Динабургской крепости. Ещё через два года он оказался в латышских крепостях (Ревель, Рига), в финской (Свеаборг) и, пробыв в Свеаборге четыре года, отправлен на поселение в Сибирь в Баргузин (Иркутская губерния).

На поселение – в ссылку. Сбылось предсказание Пушкина: лицейские друзья побратались ещё и «по судьбам». В Баргузин Кюхельбекер прибыл в январе 1836 года.

Надо сказать, что Кюхельбекер подхватил традицию Пушкина писать послание лицейским друзьям 19 октября в день основания лицея. Он писал эти послания и при Пушкине. И он оплакал Пушкина в своём послании 1838 года: