Круглый год с литературой. Квартал второй

Война с Наполеоном усугубило отношение к Барклаю, искусно руководимое придворной «русской партией» как к «немцу» и даже как к предателю, поскольку под напором Наполеона Барклай применял «тактику выжженной земли», что особенно возмущало поместное дворянство. Придворная партия добилась своего: главнокомандующим войсками был назначен Кутузов, который, однако, не отступил от плана Барклая, а руководствовался им в своих действиях.

Барклай же де-Толли в Бородинском сражении командовал правым крылом и центром русских войск. И командовал с исключительной личной храбростью: в день битвы под ним было убито или ранено 5 лошадей. Раненый Багратион, который некогда примыкал к русской партии, не пропустившей «немца» в главнокомандующие, просил, когда его уносили с поля, передать Барклаю-де-Толли свои уважение и признательность.

Тем не менее обстановка вокруг Барклая была тяжёлой. Кутузова не обвинили в измене, когда он сдал Наполеону Москву: ему было можно: он – русский!

А «немец» Барклай, несмотря на признание императором правильности своих действий в 1812-м, несмотря на успешное руководство войсками в заграничном походе русской армии, за которое он был возведён в графское достоинство, а после взятия Парижа получил фельдмаршальский жезл, так и не снискал себе особого уважения «русской партии», которая не могла простить фельдмаршалу его нерусской происхождение.

«Его отступление, – писал о Барклае Пушкин, – которое ныне является ясным и необходимым действием, казалось вовсе не таковым: не только роптал народ ожесточённый и негодующий, но даже опытные воины горько упрекали его и почти в глаза называли изменником. Барклай […] останется навсегда в истории высоко поэтическим лицом». Пушкин напечатал это «Объяснение» в 4 (последнем) номере своего «Современника», отвечая на брошюру родственника Кутузова Л. Голенищева-Кутузова, усмотревшего в пушкинском стихотворении «Полководец», восстанавливающего историческую истину, «неприличный вымысел». «Это стихотворение, – отвечал Пушкин, – заключает в себе несколько грустных размышлений о заслуженном полководце, который в великий 1812 год взял на свою долю все невзгоды отступления, всю ответственность за неизбежные уроны, предоставя своему бессмертному преемнику славу отпора, побед и полного торжества».

Этим стихотворением и закончим: