Круглый год с литературой. Квартал второй

Как и муж, она переводила очень много. В её переводах к читателю пришли стихи Льва Квитко, Тараса Шевченко, Юлия Тувима, Сари Конопницкой, других поэтов (всего она выпустила 30 переводных книг). Слава Богу, что она была оценена как детский поэт и могла печатать стихи, несущие в себе её неповторимую интонацию:

Письмо на фронт

– Здравствуй, папка! Ты опять мне снился,

Только в этот раз не на войне.
Я немного даже удивился —
До чего ж ты прежний был во сне!
Прежний-прежний, ну такой же самый,
Точно не видались мы два дня.
Ты вбежал, поцеловался с мамой,
А потом поцеловал меня.
Мама будто плачет и смеётся,
Я визжу и висну на тебе.
Мы с тобою начали бороться,
Я, конечно, одолел в борьбе.
А потом принёс те два осколка,
Что нашёл недавно у ворот,
И сказал тебе: «А скоро ёлка!
Ты приедешь к нам на Новый год?»
Я сказал да тут же и проснулся,
Как случилось это, не пойму.
Осторожно к стенке прикоснулся,
В удивленье поглядел во тьму.
Тьма такая – ничего не видно,
Аж круги в глазах от этой тьмы!
До чего ж мне сделалось обидно,
Что с тобою вдруг расстались мы…
Папа, ты вернёшься невредимый!
Ведь война когда-нибудь пройдёт?
Миленький, голубчик мой родимый,
Знаешь, вправду скоро Новый год!
Я тебя, конечно, поздравляю
И желаю вовсе не болеть.
Я тебе желаю-прежелаю
Поскорей фашистов одолеть!
Чтоб они наш край не разрушали,
Чтоб как прежде можно было жить,
Чтоб они мне больше не мешали
Обнимать тебя, тебя любить.
Чтоб над всем таким большущим миром
Днём и ночью был весёлый свет…
Поклонись бойцам и командирам,
Передай им от меня привет.
Пожелай им всякую удачу,
Пусть идут на немцев как один…
…Я пишу тебе и чуть не плачу,
Это так… от радости…
Твой сын.

28 МАЯ

«Вечерний звон, вечерний звон, / Как много дум наводит он».

Кто не помнит этих строк песни, ставшей народной.

По поводу того, чьи эти слова, разногласий как будто нет. Их написал Иван Иванович Козлов, слепой, обезноженный поэт, современник Пушкина, который его ценил. Есть сомнения, что музыку сочинил композитор Александр Александрович Алябьев. Указывают на некого анонима. Но мне думается, что напрасно. Кто ещё из современников Козлова так умел извлекать из стихов их поющую душу? Вспомните такие романсы Алябьева, как «Соловей» на слова Дельвига, как «Зимняя дорога» на слова Пушкина. Есть, есть в них гармоническая перекличка с «Вечерним звоном», гениальным романсом, который поминается во многих произведениях русской литературы, который звучит во многих кинофильмах – от кинокомедии военных лет «Небесный тихоход» до «Калины красной» Василия Шукшина, до «12 стульев» Леонида Гайдая, который, наконец, исполняли певцы самого разного регистра от баса до тенора.

Удивительно прижилась эта песня в России. Но любопытно, что на немецком языке она звучит как немецкая народная песня, а на английском как английская.

Переводили стихи Козлова? Нет. Козлов сам выступил прежде всего переводчиком: перевёл – стихи ирландского поэта-романтика Томаса Мура, родившегося 28 мая 1779 года.

Перевод, конечно, гениальный, полностью вписавшийся в традицию русской песни, которую (русскую песню) великолепно охарактеризовал свой октавой а «Домике в Коломне» Пушкин:

Фигурно иль буквально: всей семьёй,
От ямщика до первого поэта,
Мы все поём уныло. Грустный вой
Песнь русская. Известная примета!
Начав за здравие, за упокой
Сведём как раз. Печалию согрета
Гармония и наших муз, и дев.
Но нравится их жалобный напев.