КРУК

– D’accord! Согласен. Я рад, что среди нас присутствует нормальный человек.

– Других нет? – спросил Кузьма и оглядел сидящих за круглым столом.

– Есть. Вы не первый. Первый – я. Второй Кульбер, но он колеблется.

– А мой друг Блюхер?

– Да он-то, возможно, Grid как раз и запустит в широкое обращение нормальным людям на погибель!

Кайо улыбнулся не Чанову, а снова куда-то вдаль.

– Но вы же всем этим руководите…

– Нет. Я консультирую и наблюдаю. Мы вместе с Тимом[32] разработали когда-то Интернет для CERN. Представляете, что значила мгновенная передача мысли на расстоянии – почти телепатия – для физиков, математиков, инженеров, работающих над общей задачей в разных концах планеты?.. Это было так соблазнительно удобно. И практически необходимо… А потом на презентацию приехал Билл Гейтс, мы знакомы давно… Билл разобрался в принципах нашего с Тимом «маленького сачка для ловли головастиков», уехал… И невероятно быстро превратил сачок во Всемирную сеть Майкрософт. Заработал миллиарды. Но я не думаю, что Интернет сделал человечество лучше и счастливее. Переизбыток информации порождает безумие… как нечистоплотное обжорство ведет к завороту кишок. Все дело в скорости… – Роберт задумался, а Кузьма навострил уши, немедленно вспомнив Крук, «Паука» и рассуждения Вольфа о скорости. – …скорость имеет значение. Книгу пишет человек для человека, в ней скорость письма практически совпадает со скоростью чтения, и пропорция эта не менялась за последние шесть тысячелетий. А Интернет для биологического человека – информационное обжорство. Легкость и скорость получения любой информации и дезинформации ведет к неврозу, если не к безумию. Даже тренированный, подготовленный мозг не в силах осмыслить этот космос.

– Душа не принимает… Вот вам и Черный квадрат… – пробормотал Чанов по-русски.

Роберт удивленно вскинул брови, задумался на миг и продолжил:

– Освоение, упорядочение Интернета постепенно все-таки происходит… Человечество приспосабливается, как-то находит в Космосе свое, человеческое… Но Grid – это информационный пылесос нового порядка… – Роберт говорил совершенно спокойно, только очки посверкивали. – Ему предназначено решать совершенно абстрактные, нечеловеческие задачи…

Кузьма как бы продолжил мысль Роберта:

– И бесчеловечные тоже…

– Я не знаю, – Роберт посмотрел на Кузьму просто и печально. – Никто ничего не знает. Пока известно одно: Grid действительно нужен именно для CERN, иначе весь проект теряет смысл. Значит, ему быть. Объемы информации, которую ежесекундно будут улавливать и транслировать детекторы БАКа, – превышают все, с чем когда-либо имело дело человечество… а не то что частный человек… Нашему воображению все это чуждо. То есть по-человечески, чувственно – мы не сможем проникнуть в суть изучаемых явлений. А пользоваться этими явлениями вслепую?.. Мне лично все это уже не слишком интересно… Это понятно?..

– То есть в этой игре программа собирается держать человека за болвана…

– О, вы играете в старый покер? – Роберт снова внимательно глянул на Кузьму.

– Нет. Но я играл в Паука, есть такой занудный компьютерный и карточный пасьянс. Очень быстро начинаешь чувствовать, что не ты играешь, а тобой играет программа. А перестать – не можешь. Но выход, знаете, нашелся! Даже два.

Роберт оживился и сказал:

– Это интересно!

– Первый выход нашел как раз вот он, – Кузьма кивком головы показал на Блюхера. – Василий смастерил программу, которая сама играет в Паука. А потом эта программа коротко отчитывается за проделанную работу перед владельцем компьютера. То есть Богу – Богово, кесарю – кесарево, технологии – технологию, а живому – жизнь…

Роберт Кайо уставился на Кузьму, перевел взгляд на Блюхера и как-то счастливо, по-детски и раскатисто рассмеялся. Все на них посмотрели. Кузьма обратился к Блюхеру:

– Василий, моего французского не хватает. Расскажи, как твой комп играл в Паука сам с собой!.. Это ведь, наверное, можно и с вашим GRIDом устроить?.. Чтоб не зазнавался!

Василий перевел на английский, все заулыбались, а японец закивал головой и стал о чем-то по этому поводу страстно и серьезно говорить. Кузьма склонился к Кайо и продолжил с ним французский разговор.

– Второй, совсем-совсем простой и человечный способ борьбы с Пауком продемонстрировал один… старый поэт из Санкт-Петербурга. Он… – Кузьма остановился, поняв, что опять-таки его французского – языка не хватает, «я даже слово туфта перевести не смогу…».

Однако продолжил:

– Вы понимаете, Роберт, это настоящий поэт, так что я не смогу хорошо его перевести. Но вот что он говорил о скоростях: «И девять женщин живого ребеночка за один месяц не родят».

Кайо снова рассмеялся, на этот раз тихонько. Кузьма же почувствовал тоску – по Вольфу и по русскому языку. И сказал Роберту, как бы себе в утешение:

– Этот поэт скоро сюда приедет.

– D’accord! Если получится, познакомьте нас!

И Кайо снова стал смотреть в далекую прозрачную стену. Там солнце пробило облако, и видно стало, как сверкает снег на плавных склонах Юры…