Крупная бойня

Я начал рассказывать о «крутом» парне Владимире Климкине. Полковника Самохина, как и меня, сильно заинтересовал эпизод, когда избитый покупатель магазина при полиции обещал рассчитаться с продавцом-консультантом. Этим в моей ситуации грех было не воспользоваться. «Проканать» под уголовника я должен суметь.

В это время, когда мы еще говорили с Валентином Юрьевичем, из двери подъезда выбежал лейтенант Холмогорский и замахал руками, словно пытался остановить машину, хотя я еще и с места не тронулся. Более того, даже ключ в замок зажигания не вставил.

Завершив разговор с Самохиным и убрав трубку в карман, я вышел из машины.

— Что, лейтенант?

Глава седьмая

— Извините, товарищ подполковник. Совсем из головы вылетело.

— Что?

— Мама заболтала…

— Что вылетело-то? Что мама заболтала?

— Валентин Юрьевич приказал вам бородку сбрить и передал для вас пакет. Сказал, что вы умеете этим пользоваться…

— Не понял… — ответил я с легким, но заметным возмущением. — Чем «господину Генералову» моя бородка не понравилась! И где я смогу в это время побриться? Или это уже дело завтрашнего дня?

— Товарищ полковник сказал, что вы все поймете, как только пакет получите. А побриться можно у меня. У меня станок новый и лезвия хорошие.

— Пойдем… — «Мяукнув» сигнализацией машины, я первым двинулся в сторону подъезда.

Глафира Павловна стояла перед открытой дверью, держа в руках тот самый пластиковый пакет, с которым лейтенант сел в мою машину, и сразу протянула его мне. Я принял пакет, милейше, как мне показалось, улыбнулся и шагнул через порог.

В прихожей было темно, и, чтобы посмотреть, что такое загадочное просил передать мне полковник Самохин, пришлось пройти на кухню, где мы пили чай и где все еще горел свет. В пакете оказалась коробка со стандартным армейским набором для гримировки. Пользоваться всем этим меня специалисты обучали. Я сразу сообразил, что задумал Валентин Юрьевич. По его мнению, продавец-консультант не должен был узнать во мне того человека, который покупал у него множество тюбиков клея «Момент», и тем более не должен узнать во мне человека, который его изобьет. Кроме того, после слов лейтенанта Сережи о том, что меня попросили сбрить бородку, я был уверен, что в коробке с гримом лежит другая бородка, похожая на мою. Нападение на продавца-консультанта я должен совершить без бородки. А послезавтра утром явиться к полковнику Альтшулеру с привычной бородкой, которая за сутки вырасти ни у кого не сможет. А позже можно будет бородку «сбрить» окончательно, поскольку я поступлю на службу. Хотя, кажется, офицерам ФСБ ношение бороды не воспрещается, тем не менее у меня привычки остались прежние, армейские, а в армии бороду носят только по разрешению врача, чтобы прикрыть какое-то уродство, например, шрам от ножа или от ожога.

В коробке, помимо грима, действительно оказалась бородка, весьма похожая на мою, разве что с легкой рыжинкой. Сделана она была весьма искусно и профессионально. Я помнил, что у нас в бригаде, когда формировали подобные наборы, заказывали театральным гримерам различной формы бороды и бородки, а вместе с ними и парики. Считается, что в театрах работают лучшие специалисты, чем в специализированных парикмахерских.

Тем временем Сережа прошел в ванную комнату, зажег там свет и, позвав меня, жестом показал, где лежит бритва, где стоит флакончик с пеной для бритья, где одеколон, хотя пользоваться одеколоном я не любил, к тому же не знал, как конкретно он будет взаимодействовать с гримом, поэтому предпочел не рисковать.

— Ну, у вас свои мужские дела… Не буду мешать, — проявила милость Глафира Павловна и ушла в свою комнату. — Сережа, если понадоблюсь, позови…

Лейтенант остался ждать меня в дверях ванной.

С бородкой я справился легко, хотя для этого мне пришлось использовать два лезвия, после чего я просто умылся и вытерся. И лишь когда стал надевать свою куртку, ощутил тяжесть в карманах. Вспомнил, что в одном кармане у меня лежит пистолет, который я переложил туда, как только въехал в город, в другом — пластмассовый кастет с впаянными зубами акулы.