Крупным планом (Роман-дневник). 2008

- И мухобойку, - подсказала Мария.

- Да, и мухобойку, - обрадовался я, что наша затянувшаяся сказка может бы­стро подойти к концу. - Поставил он мёд на стол, и только муха подлетела к банке, он - бац её мухобойкой! Тут и сказке конец. А кто придумал - молодец! Особенно тот, кто подсказал такой конец.

Лежит Мария, глаза открыты. Наверное, скажет сейчас, что ей жалко муху. И вдруг тихо, еле слышно:

- Деда, я хочу собаку.

- Прямо сейчас?

- Нет, сейчас её нет. Я хочу, чтобы у нас была собака, такой маленький щенок.

- Желание хорошее, но, полагаю, нужно завести её позже, когда ты ещё не­много подрастёшь.

- Нет, я сейчас хочу. Или сестричку.

- Хорошо, я поговорю с папой и мамой, - пообещал я, хотя для себя сразу ре­шил - никакой собаки. При такой занятости, как у них, основные заботы о собаке лягут на меня. - Спи, малышка, и пускай тебе приснится сон, где ты дружишь с собакой.

Когда она уснула, мы поговорили о собаке и понадеялись, что она забудет о своей просьбе.

6 октября. Вместе с золотой осенью наступило бабье лето. Отличная, сол­нечная погода, тепло, под 20 градусов. Радоваться бы, но нет повода.

Во-первых, напомнило о себе нездоровье. Пошёл к врачам, а они, родимые, обнаружили во мне изъян. И это у меня?! У того, кто на 69-м году бегает сто­метровку за 13,8? Кто каждое утро делает пробежку, разминку, занимается на перекладине и растягивает 5-метровый резиновый бинт, сложив его вдвойне и за­цепив его хоть за стойку перекладины, хоть за тонкое дерево? Шутите, господа эскулапы, не на того напали!

Ко мне пришла Салтыкова, похвалила Переверзина за то, что на секретариате он поднял тему объединения, и стала уговаривать меня выступить на Исполкоме против тех, кто будет поддерживать Кузнецова. Я сказал, что меня меньше всего волнует Кузнецов, а больше - Переверзин. Его революционные заявления о все­общем объединении - это попытка втюхать в головы наивных людей свой попу­листский план переустройства нашей организации. И вздохнул:

- Скорее бы Исполком!

9 октября. До заседания Исполкома сходил на почту и отправил заказным письмом полноценную доверенность главному редактору «Авроры» Николаю Ко­няеву - на представление интересов МСПС как одного из соучредителей журнала.

На Исполком съехалось достаточное количество его членов - 34 (из 42), в том числе несколько человек - по доверенности. Пришёл Михалков. В президиуме - Кучерена, Ганичев, Переверзин, Бояринов, Михалков и я.

Сергей Владимирович прочитал обращение к собравшимся, в котором попро­сил поддержать его решение о назначении на должность исполняющего обязанно­сти первого секретаря Переверзина. Поднялись несколько рук. Тогда Переверзин попросил проголосовать тех, кто против. И снова - несколько рук. И кто воздер­жался - тоже несколько рук.

- Решение принято! - объявил он, хотя фактически голосование сорвано. Я тоже не голосовал.

Встал Феликс Кузнецов. Не успел охарактеризовать положение в организации, при котором его уволили с работы, как поднялся Кучерена и перебил его:

- Этот вопрос обсуждению не подлежит. Председатель МСПС Михалков про­читал своё обращение, такова его воля. И никто не может перечить ему.

Кузнецов попытался возразить, просил дослушать его, но голос Кучерены стал истеричным, переходящим на крик.

Тогда встал Юрий Поляков:

- Я думаю, вы согласитесь, если я скажу, что наш Исполком проходит в бе­зобразной обстановке. Мы выслушали обращение председателя Исполкома, но я убеждён, что Переверзин никак не годится на должность и роль объединителя.

Кучерена напустился на Полякова, не особенно выбирая выражения:

- Вам никто слова не давал! Кто вы такой? Что вы сделали с «Литературной газетой»? Сейчас это самое скандальное издание, его не то что читать - в руки взять противно.

И всё это напористо, громко, что называется, затыкая рот. Я ожидал соот­ветствующей реакции Полякова, но он недолго постоял и направился к выходу. Вслед за ним ушли Бронтой Бедюров, Максим Замшев, Дмитрий Каралис, кто-то ещё.

Мне не терпелось грохнуть по столу кулаком и, указав на Кучерену, спросить, кто это? И кто ему дал право столь распоясанно вести себя здесь, у писателей? Но увидев, в каком состоянии Сергей Владимирович - голова склонена к плечу, рот раскрыт, тяжело дышит, я побоялся, чтобы его не хватил удар, и промолчал.

Вернулись в зал Бедюров и Замшев. И сразу перешли ко второму вопросу. До­вольно быстро приняли решение о проведении очередного съезда в феврале 2009 года и утвердили списочный состав оргкомитета.

Исполком завершил свою работу, так и не начавшись. Я поднялся к себе в ка­бинет и написал заявление на имя С.В. Михалкова:

«Не могу согласиться с назначением на должность первого секретаря Исполко­ма МСПС И. Переверзина. Считаю для себя невозможным работать с рвущимся к бесконтрольной власти человеком».