Крушение

Дейв уронил телефон на холодную каменную столешницу, сдерживаясь изо всех сил, чтобы не заорать и не дать веренице проклятий, проносившихся в тот миг у него в мозгу, вырваться наружу. Вместо этого он так хватил по столешнице рукой, что телефон подпрыгнул. Дейв схватил его и уж было замахнулся, чтобы запустить им через всю комнату, но передумал. Держа трубку на вытянутой руке, он с быстротой молнии набрал на ней ту комбинацию цифр, от которой у него сладко ухало в животе и замирало сердце.

– Алло?

– Привет, Лили, как прошел день? – Дейв прислонился спиной к стене и съехал вдоль нее на пол, где уселся, подтянув к груди колени, счастливый от того, что снова слышит ее голос.

– Отлично. Были в парке, устроили там пикник, – тут же включилась она в рассказ. – Дэниел наконец-то научился сам лазать по перекладинам. Натер себе огромные пузыри на обеих ладонях, но даже не жалуется, так он горд собой. – Никогда ее голос не демонстрировал такого богатства модуляций, как в те моменты, когда она говорила о своих детях. – А как у тебя дела? Что нового? – спросила Лили. Дейв слышал, что она грызет ноготь.

– Все было прекрасно. – Он сделал глубокий вдох, стараясь оставаться спокойным. – До пяти минут назад.

– О, нет, – ответила она с пониманием. – Опять поругались с Бет?

– Нет, – вздохнул Дейв. Черт, неужели он так часто жалуется ей на их ссоры? Нет, надо с этим завязывать, тем более что Лили ни разу не пожаловалась ему на Джерри, ни одного раза. Отогнав от себя эту мысль, он продолжил: – Телефонный звонок.

– Правда? Всего один? Это, случайно, не тот парень, который считает, что нас похитили инопланетяне и держали у себя два года? Номерок летающей тарелки не просил?

– Да уж лучше б он… Поболтать с ним было бы одно удовольствие, не то что с той бабой, которая мне тут названивает. – Он умолк, не зная, рассказать ей подробности или не стоит. – Звонила мать Кента.

– И… как разговор? – Ее голос дрогнул. Дейву захотелось протянуть руку и погладить ее по плечу.

– Любопытный. Она хочет, чтобы мы сделали заявление о том, что ее сынок не был пьян в день катастрофы. Думаю, сыновняя честь тут ни при чем, просто ей не хватает компенсации, но, чтобы она могла ее получить, все должно быть сделано официально.

– Что ты ответил? Ты ведь ничего ей не обещал, правда? Я не хочу, Дэвид. – Он готов был сделать для нее все, что угодно, особенно когда она звала его так. В такие моменты он чувствовал себя непобедимым.

– Ш-ш-ш, Лили, ш-ш-ш. Тихо. Ничего такого я делать не собирался. Ну, только если нас вызовут официальной повесткой в суд, тогда придется, конечно, сказать то, что они хотят услышать.

– Но ведь если дело дойдет до присяги, то нам придется сказать ВСЮ правду, – закричала она. Весь дом, наверное, перебудила.

– Человек имеет право не давать показания против себя самого, – напомнил Дейв. – Да им это и не нужно. Мы нужны им просто как свидетели того полета. Так что давай пока не будем делать из одного телефонного звонка слишком далеко идущие выводы, ладно?

Но Лили, похоже, была с ним не согласна.

– Может… – В их разговоре образовалась зияющая дыра. – Может, мне стоит рассказать обо всем Джерри? Он же юрист. Он нам поможет.

Джерри. Он только все испортит.

– Лили, ты хорошо подумала? Ведь тогда придется рассказать ему не только про Кента. И разве не из-за Джерри мы начали эту глупую ложь?

– Я не знаю, – прошептала Лили. – Он так нежен со мной сейчас, но мне почему-то кажется, что все изменится, узнай он правду… Все станет совсем по-другому. Я не хочу, чтобы он знал. И в то же время мне так хочется все ему рассказать… В прежние времена у нас не было никаких секретов друг от друга, а теперь… теперь у меня такое чувство, как будто я вру ему постоянно.

– Это потому, что так оно и есть. – Дейв уже не находил добрых слов, когда речь заходила о ее муже, всякое упоминание о Джерри бесило его. – Ладно, давай сделаем вот как. Я сам ему все скажу. Пусть он от меня узнает все о своей матери и о Кенте. Х-м-м-м, а может, заодно и о Поле? Мне так хочется пересказать ему этот маленький эпизод нашей островной жизни… Иди, разбуди его и дай ему трубку. Хотя нет, погоди – хотелось бы видеть его лицо. Лучше я прилечу к вам.

– Ничего подобного ты не сделаешь.

– А я думаю, что сделаю. Вряд ли он окажется таким понимающим, как ты думаешь, и тогда я займу в твоей жизни то место, которое мне подобает, а не тайного ночного абонента.

Молчание.

– В одном ты прав, – сказала Лили. – Ему нельзя знать, и он никогда не узнает. Но не надо тешить себя иллюзиями, Дэвид, – если ты скажешь ему хоть слово, я никогда больше не стану с тобой разговаривать, слышишь? Никогда.

Решительность и твердость, с которыми она произнесла эти последние слова, причинили ему такую боль, словно от удара ножом.

– Я же пошутил, – сдался он. – Я… я не знаю, как буду жить, если не смогу слышать твой голос.

– Ты не должен говорить мне такие вещи, Дэвид.

– Знаю. Прости. – Дейв кинулся исправлять положение. – Не волнуйся, и на этот раз все пройдет не хуже, чем с интервью, – успокоил он ее. – И Джерри мы ничего не скажем.

– Да, конечно.