Крушение

Навыков испанского нам с Майло хватало, чтобы улавливать суть, но обычно основное значение здесь имеют нюансы, так что когда Лорри Мендес наконец дала Гарсии свою визитку и женщина вернулась на свое рабочее место, мы изготовились слушать.

Втроем мы вернулись к машине, но остались стоять на тротуаре.

Мендес достала свой сотовый.

– Извините, ребята, могу я кое-что сделать? Мужик, что прошмыгнул в здание, – один из тех сукиных сынов, что торговали в парке наркотой, так что я сейчас кому-нибудь передам, где у него лежбище.

– Действуй, – сказал ей Майло.

* * *

Лорри сделала свой звонок, убрала трубку и сказала:

– Мне кажется, она реально в растрепанных чувствах. А вы как думаете?

– Не скажу, что я почувствовал лукавство. А ты, Алекс?

– И я тоже.

– Нас всех можно одурачить, но пока я ей верю, – сказала Мендес. – Вся ее история в том, что она любит Алисию и Алисия любит ее, такой, как Алисия, она никогда не встречала и не встретит, и они неразлучны. Она остается в той комнате и берет на себя всю арендную плату, хотя едва ли сможет тянуть долго. Тем не менее она будет делать это из надежды, что Алисия объявится. Сказала, что даже снова начала молиться.

– При разговоре вид у нее был не очень оптимистичный, – заметил Майло.

– Она эмоционально взлетала и падала, – пояснила Мендес. – То в отчаянии, то вдруг в безудержной надежде, что Алисия непременно вернется из какого-то необъяснимого «отсутствия», хотя сама понятия не имеет, какого и откуда именно. Говорит, что они никогда не расставались надолго. Я спросила, могла ли Алисия отлучиться к родителям. Мария ответила, что нет, ни за что, они насквозь заскорузлые деревенщины – фермеры-пеоны где-то в самой глубинке Мексики, непонятно даже где.

– Они – любовники, и Алисия их об этом не известила? Почему такая скрытность? – задал вопрос Майло.

– По словам Марии, Алисия отдалилась от всей своей родни, потому что уехала, предположительно, чтобы устроиться на работу, а еще потому, что ее в шестнадцать лет хотели выдать замуж. Истинной же причиной ее ухода было то, что она осознала в себе лесбийские наклонности. Так что обратно ни за что не вернулась бы, тем более ни с того ни с сего. Оно и незачем, ведь она была счастлива.

– От родни она, может, и отдалилась, но до сих пор хранит у себя семейные фотографии, – заметил я. – Может быть, это отрицание звучит со стороны Марии. Возвращение же Алисии домой могло означать, что их роман на этом заканчивается.

– Хорошее замечание, доктор. Проблема в том, что у меня нет возможности все это проверить.

– А Мария тоже родом из деревни? – поинтересовался Майло.

– Она из городка к югу от Текате. Там они и познакомились, убирали комнаты в элитном спа-салоне. Полюбили друг друга и решили вместе сменить место жительства, надеясь на большую толерантность в Штатах. При всем мачизме в Мексике, недостатка в ухаживаниях со стороны местных мужчин они не испытывали.

– Они обе незаконные мигрантки? – переспросил Майло.

– Да. Но, я думаю, Мария живет под своим настоящим именем. Честно говоря, я не чувствую в ней ума достаточно, чтобы плести большую интригу. То, что она на следующий день после невозвращения Алисии позвонила в участок, тоже кажется мне правдой. Она признается, что говорила только по-испански и с испуга повесила трубку, не дождавшись ответа. Это случается то и дело, и неважно, как часто мы им говорим, что не сообщаем в «Ла Мигру»; они все равно нервничают. Но со мной она говорила свободно, так что на данный момент исчезновение Алисии для нее важнее всего остального.

– Ходит-бродит в надежде на лучшее, – сказал я.

– Больше похоже на хватание за соломинку, доктор, – сказала Мендес. – В глубине души она должна сознавать, что ничего хорошего не предвидится. Во всяком случае, именно так это чувствую я. Ведь Алисия, как и Имельда, была домоседкой. Находясь у себя в комнате, наружу она выходила редко. Мария даже все покупки делала сама.

– В таком случае у нее нет и причин шарахаться от объяснений, – сказал Майло. – Если только у них с Марией не вышла реально крупная баталия.

– Мария это отрицает. Более того, настаивает, что они отлично ладили. Итак, у нас теперь на руках две дамы, работавшие бок о бок и исчезнувшие с лица Земли почти в одно и то же время.

– Сразу после того, как на одном из их рабочих мест была найдена мертвой Зельда Чейз, – не преминул добавить Майло.

– А утром перед своим исчезновением Алисия сказала Марии, что ей больше не нравится ее работа, но не сказала почему. Мария на объяснении не настаивала; такие выплески были для Алисии типичны. Разговорчивостью она не отличалась. Когда приходила домой с задержкой, с проблемами работы Мария это не связывала. Она до сих пор так считает, рассуждая о засилье скверных мужчин по всему городу.

– Она говорит о ком-то конкретно?

– Да нет, в общем и целом, – сказала Мендес. – Не удивлюсь, если узнаю, что в свое время она стала жертвой изнасилования.

Я задал вопрос:

– А когда ее начало разбирать беспокойство насчет того, что Алисия не пришла домой?