Крушение Германской империи. Воспоминания первого канцлера Веймарской республики о распаде великой державы, 1914–1922 гг.

Пангерманисты вызывали у населения сильную надежду на быстрое окончание войны, благодаря подводной войне. Но как ни велико влияние подводной войны на хозяйственное положение наших врагов, обещанный народу результат — голодом заставить Англию сдаться или вызвать у нее, по крайней мере, готовность к миру — до сих пор не достигнут. Успехам подводной войны противостоит неудача, какою является присоединение Америки к неприятельской коалиции. Выступление Америки уже сделало очевидным тяжкий грех недооценки планов и сил наших противников. Минных заграждений все больше, давление на нейтральные государства стало невыносимым. А вместе с тем отпадают почти совершенно наши расчеты на получение сырья и продовольствия из нейтральных стран. Вступление в войну Америки грозит нам четвертой зимней кампанией и дальнейшим продолжением войны на долгое время.

Не осуществился до сих пор и расчет на то, что русская революция приблизит нас к миру. Мы должны считаться с возможностью и для новой России оставаться в рядах Антанты. Подозрение, что Германия только для того стремится заключить мир с Россией, чтобы иметь возможность предъявить тем большие требования на Западе, это подозрение не мало содействовало появлению сильных течений в пользу войны в русском Совете рабочих и солдатских депутатов. Устранение этих подозрений есть необходимая предпосылка для поддержания в России течения, направленного на мирную политику.

Итак, нам грозит четвертая зимняя кампания. Встает роковой вопрос: может ли германский народ ее выдержать? С началом кампании страдания населения чудовищно возрастут. Если и теперь уже были в разных местах империи вспышки отчаяния, то насколько ужаснее будет тогда: катастрофы станут неизбежны. Пусть нас не упрекают в сгущении красок и пусть не убаюкивают себя надеждой, что все будет идти дальше, как шло до сих пор. Есть мера вещей. Социал-демократическая партия в течение целых четырех лет делала все, чтобы сохранить силу сопротивления населения и всеми силами содействовать обороне страны. Но мы не должны скрывать от себя, что силы нашего народа подходят к концу. Сделано было сверхчеловеческое. Час, когда силы и воля к сопротивлению окажутся исчерпаны, может настать скорее, чем думают. Если бремя еще возрастет? И не будет сделано ничего решительного для избежания грозящей катастрофы, то мы идем навстречу величайшей опасности.

Есть теперь только один выход для предотвращения величайших бедствий. Государственный переворот в России открывает возможность создать опорный пункт, возможность, которую нельзя упускать. Совет рабочих и солдатских депутатов выдвинул формулу: без аннексий и контрибуций. Ответ вашего превосходительства в рейхстаге был также мало удовлетворителен, как и последующее заявление в „Северо-немецкой всеобщей газете“. Пока германское правительство не решится согласиться на общий мир на основе петербургской формулы, Россия остается в руках держав Антанты. Это снова подтверждает последняя резолюция заседающего теперь в Петербурге Всероссийского съезда Советов рабочих и солдатских депутатов, которая, объявляя возможно скорое окончание войны существеннейшей задачей, в то же время отклоняет мысль о сепаратном мире или перемирии. Если бы германское правительство заявило прямо о своей готовности к общему миру, как его понимает русский Совет рабочих и солдатских депутатов, то это означало бы мощную поддержку всех сил, которые работают в России в пользу скорейшего мира. У их противников и ставленников Антанты было бы выбито из рук оружие. Развитие событий либо привело бы к разрыву между Россией и ее союзниками, либо последние увидели бы себя вынужденными вступить на почву той же формулы мира. Всякая неясность, всякая возможность подумать, что мы оставляем себе открытым путь к насильственным приобретениям территории или иным насилиям над жизненными интересами других народов, должны быть устранены. Только такая политика позволит, по нашему мнению, разорвать коалицию неприятельских держав и осуществить высшую цель войны: установить прочные мирные отношения в Европе и во всем мире.

Открытое заявление руководителей правительства о готовности к общему миру без аннексий и контрибуций очень усилило бы в странах Антанты течения в пользу мира, которые были уже поддержаны нашим мирным предложением. Самым лучшим оказалось бы действие такого заявления и на жаждущие мира массы нашего народа. Везде прочно утвердилось бы убеждение, что мы ведем войну не для завоеваний, а для защиты своих собственных жизненных прав, что с нашей стороны ничего не будет противопоставлено близкому миру на основах соглашения и что если, несмотря на это, такого мира не удастся достигнуть, то вина в этом всецело на наших противниках.