Крушение (СИ)

-- Ты славная, Ила. -- Арин обнял девушку. Он смотрел в её лучистые морские глаза и целовал её тонкие губы, едва прикасаясь к ним; и даже после этого он чувствовал смятение, оттого, что он обращал к себе, огрубелому, это мягкое и свободное от всех пороков, ослепляющее скругленной улыбкою, её лицо с одной взлохмаченной тёмной прядью на румяной щеке. Девушка засмеялась, соскользнула с его рук и, развернувшись, кончиками жарких пальцев потянула Арина за собой. Она побежала, и Арин устремился за ней, подчинившись её незатейливому порыву. Их лица взмылились, они тяжело дышали когда остановились, но насилу продолжали улыбаться друг другу. Арин перевёл дыхание, увидел на зеленью скрытой груди Илы красный коралл, и противоречивые мысли захлестнули его. Ила рассказывала ему об этой находке, изменившей её жизнь, -- рассказывала о пережитом крушении её корабля, о том, что она целый год была на острове одна. В первые дни их знакомства, Ила постоянно говорила о море, отдавшем ей все ответы; и Арин не понимал значения этих странных слов, он думал, что она из какого-то одичалого народа: её отрывочные речи, смыслы, поступки -- всё выходило лёгким, завораживающим и неуловимым. Рядом с нею в Арине пробуждались неизведанные ему ощущения, он усматривал на земле, в воде, на деревьях то, на чём он не останавливался вниманием в прошлом; и он часто не знал что делать со всеми этими образами, кружившими ему голову. Но более всего Арину захватывало дыхание, будто ему за шиворот вливали холодную воду, от навязчивых мыслей о коралле. Блеск этого предмета манил Арина своей неизмеримой ценностью, и он в поту, не желая того и громко ругаясь, просыпался в постели.

До рассвета оставалось меньше получаса, и Арин вышел на корму судна. В воздухе пахло прохладой, было темно и сыро, а у рулевого колеса, облокотившись на него, стоял пригнувшийся капитан.

-- Рассвет близко. И когда вы только спите? -- через силу улыбнулся Арин.

Капитан поперхнулся, обернул лицо на нежданного гостя и глупой улыбкой приветствовал его. Не успел капитан раскрыть рта, а Арин уже отвечал на свой вопрос.

-- Занятно, не можете уснуть, потому что волнуетесь за меня... -- Арин осёкся и подошёл вплоть к сонному капитану, растерянно бросающему взгляды по сторонам. Вновь Арин заговорил за секунду до того, как усатый капитан успел что-либо произнести.

-- Послушайте, мой друг, что бы вы сделали, если бы вы знали всё наперёд, знали бы все будущие события? -- невольно Арин возвышался голосом, разгорался мучившими его мыслями и нарочно не подпускал предсказание об ответе капитана.

Добродушное лицо капитана выразило недоумение, и он, пожимая плечами, ответил.

-- Что же может дать такое, такого не бывает, господин.

-- Но всё же. -- не унимался Арин. -- Если бы вы знали, что бы вы сделали?

-- Я бы знал, что будет завтра и послезавтра? -- капитан с задумчиво-вопросительным голосом сказал и, получив в ответ кивок, всплеснул руками под конец речи. -- Ну тогда, господин, я бы... я даже не знаю.

-- Ну ведь вы хотели что-то сказать.

-- Ну я бы... я бы... -- не находил слов оживлённый капитан, потом вдруг оглянул начинавший высвечиваться горизонт и сказал против того, что он изначально задумал. -- Я бы не смог так жить. Мне стало бы незачем жить, господин. Я бы не считал себя свободным, а так, у меня есть ветер, волны, и я не знаю куда они меня приведут и мне хорошо. Вот и всё что я думаю, господин.

Нахмуренный Арин отошёл к борту, и сомнения, роившиеся в его голове, вынудили его снять коралл с груди и положить на узкие перила. Он вспомнил свою бедность, каким он был неряшливым моряком, вспомнил каких высот в светском обществе он достиг благодаря кораллу, тусклому и бесцветному, лежащему сейчас вне лучей солнца. Но мысли о том, как он расстался с Илой, обожгли его; и он, зло схватив чуть не роняя в воду коралл, ушёл с кормы шхуны. В пути Арин думал о том, что он мог бы остаться на острове с Илой, что ему не обязательно было принимать в дар коралл и уплывать от неё на проходившем у острова корабле, заметившем крушение и подбиравшем уцелевших. Он помнил, с какой горячностью в словах он просил Илу уплыть с ним, но она пугалась большого мира, дрожала, когда речь заходила о спасении, будто и не спасение совсем это означало, и Арин тогда понял, что это погубило бы её. Оказавшись в каюте, он сел на постель, и сон незаметно потянул его и свалил на белую простыню.

На тёмном берегу море шумело от разразившегося ветра. Арин посмотрел по направлению к лесу, увидел вдалеке Илу и хотел было пройти к ней, но порывы воздуха осыпали ему глаза песком и остановили его; он попятился назад и прикрыл руками лицо.

-- Муравьи, каждая травинка, ты и я! -- кричала девушка, стараясь перекричать ветер, заглушающий её слова, -- должны быть собою... мы должны прощать себя, прощать всех. Я люблю тебя...