Крутен, которого не было

– Я так мыслю, – попытался объяснить ведун, – Белый Колдун его нам вот-вот подложит, где-нибудь на пути в его логово. Вот и вопрос – как бы не ошибиться! С одной стороны – городец проедем, остановимся, все честь по чести, с другой…

– Смолянович не мал, мы с Бегуней можем лбами и не столкнуться!

– А коли возьмем сейчас налево, только одна деревенька на пути и встанет, – продолжил старик.

– Значит, там нас Бегуня и поджидает, – заключил Младояр.

Запах Алина леса был какой-то свой, особенный. Это только для иноземцев все крутенские леса пахнут одинаково – хвоей да болотом. Младояр втягивал в себя воздух, силясь понять, что же лесная пряность придает Алину лесу тонкий аромат. Может, грибы здесь растут какие особенные? Не соскакивать же со скакуна, что б проверить?! Княжич порыскал глазами под кустиками. Ведь и особенные травы, тоже, случается, произрастают только в одном лесу, и более во всем свете таких не найдешь. Так то знатоком нужно быть. Вот проходим поверху, а слева – заболочено, в двух саженях роскошная князь-трава. «Ну, эту даже я знаю!» – мысленно усмехнулся паренек, – «Голыми руками не бери… Где-то в иных царствах даже держать эту траву дома – преступление, уж так ядовита. Иные злодеи знают, сколько князь-травы нужно, чтобы отравленный мучился неделю, могут даже так сделать, что умрет через пару месяцев. Хорошо, что в Крутене ядами не балуются!». Юноша снова принюхался, что, наконец-то, заметил Иггельд.

– Да, тут дух стоит особенный, – кивнул лекарь.

– А что так пахнет?

– Кто ж его знает? Может, из-под земли чем несет…

Дорога постепенно превратилась в еле заметную тропку, пару раз пришлось продираться сквозь свежие заросли. По всему видно – ходят этой дорожкой нечасто…

– И разбойники тут, видать, худые, – высказался Младояр.

– Отчего ж? – на этот раз наставник не ухватил хода мыслей княжича, – Ты все о запахе, голод отбивает?

– Да нет же, я о том, что не ходят этой дорогой. А коли нет путников – с чего татям жиреть?

Прямо из-под копыт выпрыгнул серый отъевшийся зайчара. И – наутек.

– Вот и ответ! – подмигнул старик.

– Ага, вот и я думаю, не пора ли заморить червячка?

Путники спешились, разложили на зеленом мху скатерть, из котомки появилась снедь – хлеба нетронутый пока каравай, печеная свинина, головки лука… А что еще человеку надо, что б сытно и вкусно наесться?!

– Глянь, Млад, а вон – лихой человек, – негромко заметил Иггельд, не сделав при том никаких телодвижений. Понятное дело, боялся спугнуть.

– Где?

– Слева от тебя, в полусотне саженей, прячется за молодой елью, что рядом с наклоненной сосенкой.

– И впрямь, тать… С дубиной, и с ножом, – восхитился княжич, – он что, специально показывается, заманить хочет? А там еще прячутся?

– Других пока не заметил, – пожал плечами старик.

– Я его стрелой сниму! – похвастал княжич, – На спор?

– Может, лучше позвать да угостить? – предложил Иггельд, – Небось, давненько хлебца не пробовал…

Младояр привстал и помахал рукой разбойнику. Через несколько минут лесной человек уже угощался с «княжеского стола». Против ожидаемого, от него хоть и несло немытым телом, но не шибко, не более, чем от иного торговца на рынке. Разбойник был худ, лет тридцати. Простая рубаха, порты, бос…

– Чем промышляем? – спросил разбойника Иггельд.

– Да грибки спасают, только ими живем, – признался лесной человек, – и самому поесть, впрок насушить, а как наберется – продаем.

Котомка разбойника и впрямь оказалась битком набита белыми грибами – все боровички один к другому, едины по размеру, ни одного перезрелого или червивого. Лесной человек явно не врал – так берут на продажу, для себя – чего ж вымеривать?

– И долго копишь?

– Как мешок с меня сухих наберется…

– Сам на торги ходишь?

– Нет, тут на опушке, где дорога раздваивается, есть место договоренное, там купчины ждут. Опять же, чего подкупить…

– Место договоренное, это – где не грабят? – подмигнул ведун.

– Кто ж рубит сук, на котором сидит? – равнодушно бросил лесной человек.

Толку от дальнейших расспросов не было. «Грибной тать», назвавшийся именем Грыж, хоть и хаживал по всему необъятному Алину лесу, но в редкие селения заходить избегал, предпочитая одиночество, а общения на «договоренных местах» ему вполне хватало.

– А слышал ли ты, Грыж, о Белом Ведуне? – спросил Иггельд.

В серо-голубых глазах грибного татя мелькнул страх. Промолчал.

– А сам ты из каких краев родом?

– Зачем вам Белый Ведун? – переспросил Грыж, – Вроде, княжеского рода, кольца златые в ушах, а колдуна ищете?

– А ты бы не советовал? – прищурился ведун.

– К нему как ни подойди, все одно – плохо кончится. С подношением пришедши, даже ежели он исполнит просимое… Все одно – обернется против! Поезжайте, добрые люди, назад, живы останетесь и здоровы.

– Ну, положим, в конце концов все равно умрем, – бросил Иггельд насмешливо, – вот только странно, как я понял, ты сам под Белым Ведуном ходил, а нам такие советы даешь. С чего бы это?

– Я человек свободный, да с вами хлеба поел… Вашего… И зла вам не желаю…

– А коли мы сбираемся того Белого Ведуна слегка укоротить, ровно на головушку? – задорно бросил Младояр.