Крутен, которого не было

Воцарилось молчание. Подросток с надеждой смотрел на учителя, а тот лишь шагал из угла в угол, поминутно хватая то один, то другой свиток с полок. Можно не спрашивать – у Иггельда не было ответов на главный вопрос – что же делать?

– Слышал я, что Слово и без ведовства убить может, – молвил отрок, – и читал тоже. Жил в одном племени человек, уж не помню истории, но убил он соплеменника скрытно. Долго искали, да прознали. И сказала ведунья старая – умрешь ты, злодей, через три дня! Ну, точно как с Гориполком…

– В том-то и дело, что Слова Смерти говорили только злодеям, а просто врагу, иль с кем повздоришь – молвить такое запрещалось. Много чего ведуны умеют, но не все себе на потребу пускать разрешено. За то, что Белый Ведун сделал, смерти заслуживает!

– Понял я, все дело в Слове?

– Да не просто в Слове, такое и без слов случается, – лекарь взглянул на Младояра.

– Как без слов?! – удивился княжич.

– Вот однажды такая история приключилась. В одном лесном племени заведено было, что к еде их князя прикасаться никто не смел под страхом гнева небесного. Ну, голодно там жили…

– Это где же? – уточнил Младояр.

– Далеко отсюда… Сейчас не вспомню…

– Так в чем суть, Игг?

– Жил там один охотник, или воин… Бесстрашный, его всем мальчишкам в пример ставили. Однажды, просто по ошибке, поел тот неустрашимый муж еды княжеской. А когда прознал, так испугался смертельно.

– И умер?

– Умер.

– Со словом или без… Отчего же они умирают?

– Я так думаю – от убеждения, что умереть придется, – размышлял Иггельд, – есть древняя притча о том, как один властитель многих земель спросил о том мудреца. И тот представил доказательства. Велел привести татя, смерти достойного, да сказал тому разбойнику, мол, умертвим тебя, кровь из жил выпустимши. Привязали татя к лавке, завязали глаза. Сделали порезы на шее – так, чуть-чуть поранили, до крови, но не до жил. И тут же служки начали на те места воду лить, теплую, что б разбойник думал – кровь из тела вытекает. И вот, представь, помер тот…

– Другое я читывал, – не удержался, похвастал княжич, – будто рассказали эту притчу князю Дильмуна, да решил тот проверить сам – правдива ли сказка?

– Не слышал такого! – подивился лекарь, – И как, проверил.

– Точно, помер один приговоренный, ну, почти – как ты сказывал. Но тот князь упорен был, да и воров, на их злато покушавшихся, в избытке смерти ожидало. Писано, что в том княжестве даже двери домов – и то из злата делали. Вот и съезжались со всех концов мира тати…

– Ты отвлекся!

– Да, и начал проверять князь дальше, на других. А, может, просто развлечение нашел такое… – Младояр молвил это серьезно, без тени усмешки, – Второй приговоренный тоже помер, сразу. Зато третий, сколько воду не лили, умирать не собирался. А мешок с головы сняли – так ухмылялся только. И еще приводили осужденных на смерть. Из первой десятки… Или дюжины – там неясно написано было, я не понял, как считали – двое таких нашлось, кто не поверил и живым остался. И написано в том свитке – есть люди простые, внушению подверженные, а встречаются и такие, для которых чужие мнения – как об стенку горох.

– Все правильно, – кивнул Иггельд, – даже зубы, и те – не всем заговорить удается. Уж на что знатный ведун – изредка попадет такой болящий, что не заговорить, не усыпить. И слова, и глаза – все без толку! И знаешь, какой тут хитрый закон – кто неподдающимся оказывается?

– Кто?

– Да ребятишки, которые все истину ищут, вроде тебя, – объяснил ведун, – а еще, подчас, крепкие мужи деревенские, те, кого за всю жизнь никто не обманул, у кого житье в достатке, собственными трудами нажитое. Ну, и среди ведунов – тоже частенько. И купцы многие тож, оне – к обману насторожены…

– Я понял, – сразу ухватил мысль Иггельда княжич, – не поддаются чужим внушениям те, кто из строя воинов, ну – людей, как если построить, словно дружину, ну – кто из строя выбивается?

– Не только, и среди тихоней встречаются не поддающиеся, и бабенок неподдающихся сколько хочешь. Но чаще – среди тех, кто и так виден!

– Я потом, как тот сказ прочитал, долго думал – а как бы я? Умер бы от такой казни, или только посмеялся?

– Ну, сейчас-то ты знаешь!

– А кабы не знал?

– Я так разумею, – прикинул лекарь, – поначалу, быть может, испугался бы, а потом приметил какой-нибудь обман. Ну, кровь что-то подозрительно жидкая. Или запах не тот… И раскусил бы…

– Я тоже думал о том, что кровь густа, а вода жидка. К тому же – липнет…

Собеседники замолчали, княжич перебирал свитки, Иггельд задумался.

– А вот, скажем, будь я на месте брата, прокляни меня Белый Ведун – схватила бы меня хворь? – предположил Младояр.

– Может, и схватила бы, да я бы вылечил.

– Как?

– Просто объяснил бы, что слова – это только слова.

– А Гориполку объяснить?

– Завтра попытаюсь… – лекарь печально вздохнул, – Но между вами большая разница. Понимаешь, будь ты под таким проклятием – сам бы искал обмана, не поверил бы… Или сначала поверил бы, а потом усомнился. Ну, а после того, как и я бы добавил – точно разуверился бы в проклятии. Но твой брат – другой человек.

– Из тех, кто умер бы при обманной казни?

– Увы…

* * *