Читаем Крутые горки XXI века: Постмодернизация и проблемы России полностью

Крутые горки XXI века: Постмодернизация и проблемы России

В общем, нас ждет нелегкая перспектива. Приятное и психологически комфортное бегство от свободы, столь распространенное сегодня в России, ведет к застою. А значит, неизбежно появляются общества, не желающие застоя и сохраняющие свободу. Их продвижение вперед рано или поздно заставляет остальных тащиться следом, кляня сквозь зубы эту страшную свободу, от которой человечеству столько беспокойств. По сути, мы опять говорим о «золотой вилке глобализации», только уже не в экономическом, а в философском смысле.

Как правящие элиты, так и широкие народные массы стремятся даже в наиболее демократическом обществе трансформировать свободу и придать ей максимально удобный для самих себя вид. Элиты, как говорилось выше, используют систему манипулирования сознанием избирателя для того, чтобы получить на выборах необходимый им результат. А в это время сам избиратель осуществляет такое «странное» волеизъявление, после которого правители вынуждены проводить популистскую экономическую политику, чтобы не лишиться симпатий широких масс. Можно сказать, что манипулирование и популизм встроены в современную демократическую систему. Однако до тех пор, пока эта система основана на свободе как таковой, на свободном выборе образа жизни и формы самореализации, развитие общества не остановится.

ПОЧЕМУ РАСПОЛЗАЕТСЯ НАЦИОНАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВО

Однажды в Баварии, на самом юге Германии, я обратил внимание на любопытную особенность. Там ряд лесных дорог ведет в Австрию. Границ никаких давно уже нет, и путешественник может свободно ходить из страны в страну, следуя указателям, расставленным повсеместно. Однако на стрелках не пишут, что данная тропа выведет вас в Австрию. Про соседнее государство немцы вообще не упоминают. Вместо этого отмечают, что путь ведет в Тироль, то есть указывают конкретный регион, а не страну.

Австрийцы на условной границе сохраняют надписи, информирующие о том, что ты ныне находишься в республике «Osterreich», а баварцы про свою Германию «забывают». Когда идешь в нее через лес со стороны Австрии, можешь вообще не заметить момента пересечения границы.

В сувенирных лавках — символика Баварии и Тироля. Национальной немецкой символики я там обнаружить не мог. Хотя должен признать, что в других регионах Германии (особенно в восточных землях, которые долго были оторваны от ФРГ) государственному флагу уделяется большее внимание. Тем не менее можно констатировать, что значение такого территориального образования, как регион, не только в политической, но и в обыденной жизни Европы резко повышается.

Объединяться или разъединяться?

В Германии сегодня нет сепаратизма. Наверное, потому, что она представляет собой настоящее федеративное государство с высокой степенью самостоятельности отдельных земель. Что же касается других европейских государств, то во многих из них отдельные регионы стремятся превратиться в независимые страны. Шотландия пытается покинуть Великобританию, Каталония — Испанию, Фландрия — Бельгию. Северная Италия в различных формах ставит вопрос о том, что ей не место в одном государстве с южанами. Чехословакия и Югославия уже распались, причем последняя — сразу на семь государств. Турция с трудом удерживает Курдистан. А если перенестись за океан, то там подобные проблемы можно обнаружить в Канаде. Франкоязычный Квебек давно уже ищет возможность стать независимым [Коленеко 2006: 192-247]. Сепаратистские настроения существуют у некоторой части жителей Техаса, да и в других штатах появляются подобные инициативы [Коцюбинский 2013: 35-36].

Региональная идентичность часто ощущается в большей степени, чем национальная. Однако из этого вовсе не следует, что Европа просто распадается на мелкие кусочки. Одновременно осуществляется прямо противоположный процесс — европейская интеграция. Отдельные государства объединяются в наднациональное сообщество, срывают пограничные столбы, обзаводятся единой валютой. И все труднее становится сказать, чего же все-таки хотят европейцы: объединения или размежевания.

На самом деле одно отнюдь не противоречит другому. В основе всех важных процессов, которые характерны для XXI века, лежит некое принципиальное явление — трансформация национального государства. Какие-то его функции уходят наверх, какие-то — вниз. Причем все эти проблемы касаются также России, а потому данный вопрос настолько у нас политизирован и идеологизирован, что даже само упоминание подобных явлений может вызвать упрек в антипатриотической направленности ума. Однако в действительности дело здесь не в патриотизме и не в идеологии. К началу XXI века изменилось многое из того, что в свое время вызвало необходимость формирования национального государства, и, соответственно, оно не может уже сохраниться в старом виде.