Крутые повороты

Наступил день концерта. Ребят в спальне набилось битком. Многие стояли — не хватало скамеек. Первая часть концерта прошла успешно. Пожалуй, впервые так наглядно проявились неокрепшие таланты некоторых ребят в танцах и пении. Почувствовалось, что уж не такие забитые и робкие детдомовские ребята. Наступила и очередь пьесы. Открылся занавес, и ребята увидели на сцене канцелярский стол, заваленный бумагами. На нем стояла настольная лампа и чернильница. За столом с важным видом сидел Сергей, одетый в черный китель. На голове высилась армейская фуражка. Он что-то писал, постоянно макая перо в чернильницу. С небольшой импровизацией дальнейшая сцена выглядела так. Двое ребят выводят на сцену Семена Степановича. Сразу же громкий хохот раздается по спальне. Семен Степанович в рваных, залатанных брюках, в косоворотке с открытым верхом и навыпуск, босиком подходит к столу. На голове белая шапка нечесаных, путаных волос. Белесые глаза навыкате. Левой рукой поддерживает спадающие порты. Один вид Семена Степановича вызвал бурю эмоций. Ребята шумели, смеялись и никак не могли остановиться. Сергей отвернулся и, еле сдерживая смех, закрывал рот рукой. Пора продолжать.

— Семен Степанович! — начинает следователь. — Подойди поближе и отвечай на мои вопросы. Седьмого числа сего июля железнодорожный сторож Иван Семенов Акинфов, проходя утром по линии, на сто сорок первой версте застал тебя за отвинчиванием гайки, коей рельсы прикрепляются к шпалам. Вот она, эта гайка!.. С каковой гайкой он и задержал тебя. Так ли это было?

— Чаво?

— Так ли все это было, как объясняет Акинфов?

— Знамо, было.

— Хорошо. Ну, а для чего ты отвинчивал гайку?

— Чаво?

— Ты это свое «чаво» брось, а отвечай на вопрос: для чего ты отвинчивал гайку?

— Коли б не нужна была, не отвинчивал бы, — хрипит Семен, косясь на потолок.

— Для чего же тебе понадобилась эта гайка?

— Гайка-то? Мы из гаек грузила делаем…

— Кто это — мы?

— Мы, народ… Климовские мужики то есть.

— Послушай, братец, не прикидывайся ты мне идиотом, а говори толком. Нечего тут про грузила врать!

— Отродясь не врал, а тут вру… — бормочет Семен, мигая глазами. — Да нешто, ваше благородие, можно без грузила? Ежели ты живца или выползка на крючок сажаешь, то нешто он пойдет ко дну без грузила? Вру… — усмехается Семен. — Черт ли в нем, в живце-то, ежели поверху плавать будет! Окунь, щука, налим завсегда на донную идет, а которая ежели поверх плавает, то ту разве только шилишпер схватит, да и то редко… В нашей реке не живет шилишпер… Эта рыба простор любит.

Войдя в азарт, Семен Степанович замахал двумя руками. И тут брюки у него стали сползать. Спальня взорвалась от хохота. Раздались выкрики:

— Смотри, брюки потеряешь!

— Ой, да у него сейчас из брюк что-нибудь вывалится.

Семен Степанович вовремя спохватился и схватил брюки. Но хохот продолжался. Не мог удержаться и Сергей. Он, отвернувшись, смеялся до упаду. Спектакль хоть немного скомкался, но доиграть его удалось. Еще долго в детдоме обсуждали все подробности концерта, особенно пьесы. По поводу или без повода часто можно было слышать от ребят «чаво?».

Приближалась весна и годовщина Победы. Настроение в поселке и детдоме было приподнятое. Надеялись на лучшие изменения в жизни. У Сергея радостно было на душе вдвойне: заканчивались занятия в школе и появилась надежда отыскать брата и сестру. Он уже послал запрос в городской совет Петрозаводска и ждал ответа. Наступила пора экзаменов. Три экзамена сданы успешно, осталось еще два: по физике и немецкому языку. В один из свободных дней Сергей и Пантюха решили вместе порыбачить. Встали рано, чтобы успеть захватить лодки. У берега оказалось три долбленки: одна тройная, две двойные. Пантюха, как более тяжеловесный, выбрал тройку, Сергею осталась двойка. Погода стояла ясная, легкий ветерок чуть-чуть рябил воду. Решили рыбачить в дальнем конце озера, возле камышей. Доплыли благополучно, забросили удочки. Клев был неважный, а через час почти совсем прекратился. Ветер усилился, появилась крупная зыбь. Даже у камышей лодки стало покачивать. Сергей первый забеспокоился:

— Пантюха, давай возвращаться!

— Серега, я, пожалуй, еще немного порыбачу.

— Как хочешь. А я поплыву обратно, — проговорил Сергей и быстро смотал свою удочку.

Если у камышей еще было относительно тихо, то в открытом озере уже набегали волны. Вскоре одна, вторая волна перехлестнулась через борт в выемку. Сергей жестяной банкой стал вычерпывать воду. Затем, поворачивая то вправо, то влево, загребал веслом. Встречный ветер и волны замедляли ход лодки. Сергей еле успевал то откачивать воду, то грести веслом. Вот уже почти каждая волна перекатывалась в лодку. Постепенно лодка стала погружаться в воду. Сергей понял, что вот-вот лодка затонет. Что делать? Надо решать, медлить нельзя. Сергею вдруг вспомнилось, как он на спор переплыл все озеро. А тут до берега оставалось всего двести метров. «Доплыву», — подумал Сергей и, подбадривая себя, с криком: «Ура!» — нырнул с почти полностью затопленной лодки. И это было ошибкой!