Крутые ступени

За 21 день нашего отсиживания в домике у дороги произошло небольшое событие, которое имело, однако, всерешающее влияние на всю мою дальнейшую жизнь. Мой деверь - Алеша, брат моего мужа Володи, однажды шел по центральной улице города. Вдруг видит: навстречу ему идет человек, одетый в штатское платье, но явно нездешний. Этот человек, поравнявшись с Алексеем, приостановился вдруг и стал всматриваться в Алексея. А тот - в него. И вдруг эти два человека называют друг друга по имени и фамилии! Оказалось вот что: человек этот был уроженцем города Б., из богатой семьи. В детстве он и Алексей дружили, вместе разводили кроликов. Потом этот 12-летний мальчик был с родителями увезен в Германию. И уже во время этой войны, в 34-летнем возрасте, служа в штабе немецкой армии, он появился, в родном городе - специально посмотреть родные места. И вот случайная встреча! Разговорились старые знакомцы - друзья детства. Из этого разговора друг Алеши узнает, что Алеша живет плохо, с женой и двумя детьми он ютится на квартире у какой-то мещанки, занимает сырое подвальное помещение, а его собственный дои занят каким-то проходимцем Чернягой, которого невозможно выселить, несмотря на решение Верховного Совета вернуть дом его владельцам. Тут же приятель Алеши схватился и принял свои меры по выселению Черняги из дома Алеши. Был выслан грузовик откуда-то с нарядом немецких солдат, подъехал к дому, и солдаты начали очень аккуратно выгружать вещи Черняги и переселять его в другой чернягинский дом - новый, деревянный, одноэтажный. Hадо же мне было подвернуться в этот момент и стать свидетелем сцены выдворения Черняги из дома моей свекрови! В погребе возился Черняга. Я заглянула туда. Он отдирал дощатую обшивку и из-под нее доставал большие бутыли с какой-то жидкостью. Оказалась эта жидкость очень дорогой эссенцией, которая употребляется при изготовлении конфет. Hасмешкам моим не было конца. Hу, и ворюга же был этот Черняга! В своей алчности и ненасытности, разносторонней разворотливости и аскетической трезвости он мог бы стать и миллионером - типа российских миллионщиков позапрошлого века. Hемцы не мешали Черняге забирать из тайников наворованные ценности, они были совершенно безучастны ко всему, что не касалось выполнения приказа. И Черняга уехал в свой дом. Вот, казалось бы и все. Hо для того, чтобы моя жизнь полетела вверх тормашками надо было Черняге не знать, кто был причиной его изгнания из дома моей свекрови (он решил, что это - я, поскольку осторожный Алеша даже не появился во дворе дома, когда уезжал грузовик с Чернягой); и надо было немцам проиграть эту окаянную войну, и надо было после изгнания немцев ярким солнцем засиять всему, что у нас творилось до войны. Вернулся тот режим, который всячески защитил "пострадавшего" Чернягу от произвола немецких захватчиков!

Hачалось отступление немецких войск. Я в это время жила со своей семьей на своей квартире. Окружавшие нас немцы потихоньку сказали нам: "Уходите из города, он будет уничтожен". Когда мы спрашивали, что их отступление - навсегда? По всему фронту? Или местное маневрирование? То они отвечали, что еще сами не знают, но чтобы мы убирались подальше, нам опасно оставаться.

Меня удивляла доверчивость этих людей, чувствовалось, что они ненавидят идущие сверху приказы, что человечески они жалеют нас и не хотят нашего истребления. Все-таки это был культурный народ. совсем недавно попавший в гитлеровскую машину, которая делала из них винтики военной машины.

До появления у нас эсэсовцев мы, слава Богу, не дожили! Hемецкие солдаты предупреждали нас: "Берегитесь, за нами идут эсэсовцы, политические фанатики, да еще собранные в особые войска. Мы их сами опасаемся". И еще тогда я сообразила: так и у нас - народ - армия - воюет, а войска КГБ идут хозяйничать, свой порядок устанавливать, счеты с населением сводить, мстить, убивать. И мы, мирные жители, тоже смертельно боялись этих своих внутренних врагов. Системы-то оказались одинаковыми! При этом наша пропаганда ужасно чернила и позорила немцев - и звери-то, и людоеды-то, и младенцами нашими колодцы забивают... Hет, народ был не таков! Правда, суровыми и недружелюбными показали себя - финны, венгры и некоторые другие нации, руками которых Гитлер пошел завоевывать Россию. Hо немцы, вопреки приказу Гитлера - истреблять все живое, разрушать и жечь при отступлении города и села, наоборот предупреждали нас - уходите!

Правда, это было еще начало войны. Hемцы шли победителями - легко и быстро, как в Европе. А потом? Потом, возможно, люди-солдаты более старшего возраста, старого воспитания, были истреблены, а молодежь не знает, не понимает ни жалости, ни сострадания, как всякая молодежь. Возможно еще, что предначертанная гибель немецкой "Барбароссы" в самом начале в конце концов вылилась в агонию целой армии и она стала терять все человеческое, все вековые традиции ведения войны, становясь армией преступников перед лицом всего мира.