Кружева лабиринта

Для обложки книги использовалось изображение из открытого источника сайта https://www.pinterest.ru/pin/558024210070787231.

1.

Стояла глубокая осень, когда я и отец приняли решение перебраться в Ситтингборн, на юго-восток Великобритании. Переезд был весьма поспешным; служившая верой и правдой мебель, посуда и прочее нажитое имущество были проданы за бесценок на распродаже. Казалось, отец хотел убежать как можно дальше от себя и воспоминаний, подаренных шестнадцатью годами проживания в Лондоне. Он полагал, что с привычными вещами уйдёт боль, принесенная крыльями вечной разлуки с моей матерью – Скарлетт Чандлер. Наши обреченные сердца укрыла эпитафия тяжелого приговора, когда чахотка вознесла смертоносную руку над многими беззащитными душами, и мама была одной из чёрного списка болезни. Мы потеряли её на тридцать шестом году жизни и первые полгода ходили тенями к её одинокой могиле, чтобы возложить гвоздики на холодную плиту мрамора. Отцу не помогала отвлечься даже работа, а моя успеваемость в школе падала. Именно тогда отец твёрдо сказал мне.

– Вопреки всему мы должны идти дальше! Так говорила твоя мать, Кэти.

В некоторой мере я считала переезд верным предательством, отречением от светлой памяти о ней. Я не хотела забывать её и цеплялась за рвущиеся нити её образа в голове, боясь, что смена обстановки окончательно порвёт эти нити. Но нельзя ни признать, что Скарлетт Чандлер, будучи на моем месте, не опустила бы руки. Нам ничего не оставалось, как примириться с её волей, вложенной в слова, которые впоследствии стали проблеском в унылом калейдоскопе наших дней, сменяющих ночи.

Ситтингборн приветствовал нас лучистым обаянием солнца. После череды ненастных дней было достаточно тепло, но ветрено, и шумные клены, страшась власти северных потоков, неистово дрожали, роняя золотые слезы на увядающие газоны. Улица Сатис-авеню тонула в безропотной тишине дремлющих танхаусов и домов. Один за другим они уставились на прохожих пыльно-грязными стеклами, смиренно терпящими негодование сезонных дождей. Их белоснежные двери обдавали торжественностью, напоминая, что каждый новый день и есть праздник. От домов к обочинам тянулись дорожки пожухлой листвы, гонимые истертой метлой согбенного высокого дворника. Его звали Клерк Митч, и всякий знающий его горожанин не мог себе представить этого англичанина без радушной улыбки с недостающим верхним зубом, а также искривленных плеч, одно из которых располагалось ниже другого.

– Добро пожаловать в Ситтингборн, мистер Чандлер! – он протянул руку, обнажая авторитетный прогалок между зубами. – Если понадобится помощь с разгрузкой багажа или мебели, вы только скажите – сделаем всё по высшему разряду!

– Благодарю, мистер Митч, – отец ответно пожал ему руку, – мы приехали налегке, так сказать. Однако, работы нам не занимать!

– Верю. Я всегда жил в Ситтингборне и очень давно не покидал его дальше заповедной зоны или парка Милтон, но много раз участвовал в процессии заселения новых соседей. Надеюсь, вы будете последними, кто сольется с домом воедино. Знали бы вы, как надоело учить имена!

Отец воспринял слова мистера Митча, как остроумную шутку, а я прозорливо чуяла неминуемую угрозу, предрекающую скорый переезд.

– И сколько же до нас здесь побывало хозяев? – уточнил отец.

– По меньшей мере трое, – задумчиво ответил Клерк. – К великому сожалению, сценарий заселения один и тот же. Сперва несколько дней семья ликует и радуется уютному дому, затем выходит в город, впитывает несмолкаемые сплетни и через месяц-другой отправляется странствовать дальше.

Во мне взыграло тревожное любопытство, но отец, с присущей ему холодной терпимостью к невзгодам, не менял весёлого настроя, поскольку дворник всем своим простодушным видом с уморительной улыбкой вселял в собеседника умиротворение.

– И что не так с этими сплетнями? – не унимался отец, предвидя очередную волну позитивной энергии от соседа.

– Э вы какой хитрец, мистер Чандлер! – лукавые глаза Клерка сузились до крайности. – Хотите узнать подробности до того, как разберете чемоданы, чтобы потом удрать, не теряя времени? Нет уж, извольте, ваше имя мне по нраву, и я не допущу вашего отъезда! Давайте-ка лучше поговорим о мебели. У одного моего хорошего знакомого её целый склад. Так что обставим вас не хуже Белого Дома! Вам остаётся только съездить на Хай-стрит, повертеть головой по рядам и выбрать достойную для ваших апартаментов.

– Уж с этим мы точно справимся. Правда, Кэти?

Я робко кивнула, и дворник, опираясь сухопарым телом на метлу, вперил в меня сосредоточений взор с такой придирчивой любознательностью, точно рассматривает несравненную «Мадонну» Липпе. Не долго думая, он сказал мне.

– У меня тоже есть дочка, примерно твоих лет, зовут Эшли. Она ходит в школу на Брюэри-роуд. Надеюсь, ты тоже будешь там учиться, Кэти? – я снова кивнула. – Какой славный день! – мистер Митч растекся в улыбке, что наплывом прикрывает глаза. – У меня появился прекрасный сосед, а у дочери – великолепная партия для дружного преодоления млечного пути к знаниям.