Кружево Парижа

В машине мы сидели молча. Хотелось спать, и раскалывалась голова. День выдался нелегкий: свадьба, банкет и ночной перелет. Мы заказали люкс в отеле «Савой». Я не привыкла к такой роскоши, но она была необходима. После медового месяца мы должны были вернуться в Нью-Йорк новой, самой могущественной парой.

Королевский люкс включал две спальни, каждая с пирамидами чемоданов Луи Виттона и ванной, а между спальнями со вкусом меблированная гостиная и столовая.

Мебель и люстры были родом из belle époque[39].

Джим обходил номер, рассматривая столики-подставки для ламп и пепельницы, а я выглянула на реку Темзу, мрачную и темную под тусклым серо-белым небом, но прямо передо мной в садах отеля было полно деревьев, декоративного кустарника и цветущего рододендрона. В зеленой траве то тут, то там кучками цвели белые и желтые нарциссы.

Головная боль, постоянно преследовавшая меня, отступила.

– Знаешь, Роза, женитьба – великое дело, – сообщил Джим. – Я умею хорошо зарабатывать, а ты, вижу, поможешь хорошо тратить.

Я так и не поняла, то ли он говорит серьезно, то ли на самом деле одобряет мои действия.

– Нам придется останавливаться здесь или в подобных местах, чтобы создать нужный образ в обществе, – ответила я и отвернулась.

Он подошел и стал рядом у окна. Потом схватился за ручку и вышел на балкон.

– Ух ты! – воскликнул он, поворачиваясь ко мне, и на его обычно непроницаемом лице появилась ухмылка. Он казался моложе и удивленно смотрел широко открытыми глазами. Я отнесла это на счет новой стрижки, которую заставила его принять: волосы коротко постригли, и лысина не выделялась, не пряталась под жирными волосами, а была частью стильного целого.

– Выходи сюда.

Я подхватила кардиган и присоединилась к нему, опираясь на оштукатуренные перила.

– Я не жалуюсь. Сейчас я понимаю, что даже не задумывался о путешествиях. Быстрые машины, красивые женщины – это было. Но Лондон – боже мой! Такое мне и в голову не приходило.

– Не только Лондон, Джим. У нас намечается большое турне.

– Что это?

– То, что все богатые американцы делали веками в поисках культуры и утонченности.

– Ха! – засмеялся он. – Тут у тебя работы непочатый край.

Я взглянула на него.

Он смотрел вдаль. Его было не узнать, улыбка до ушей не сходила у него с лица, как у взволнованного мальчишки. Заразительная улыбка. Я немного расслабилась.

– Соглашение, которое мы заключили, Роза, – очень удачное вложение средств. Я нисколько не сомневаюсь.

Я словно получила пощечину и отвернулась, чтобы смотреть, как лодки борются с волнами грязно-коричневой воды.

Я любила свое дело, но никогда не сводила все события к инвестициям и сделкам.

– Расскажи мне, куда мы отправимся, – попросил он, не сводя глаз с Темзы.

– Париж, Женева, Венеция, Флоренция, Рим и Неаполь.

– А Вена?

– Вена слишком далеко.

Все он не получит.

В первый же день в Лондоне Джиму хотелось бродить по улицам, а мне посетить музеи и галереи. Мы пошли на компромисс. Он взял карту у администратора и возглавил поход. Мы наткнулись на «Стэнфордс», как только вышли из гостиницы и прошли через Ковент-Гарден к Британскому музею. Джим потащил меня в похожий на пещеру магазин карт и туристических справочников. Он сосредоточенно разглядывал гору карт, раскрывал их, клал обратно, отыскивая самые лучшие. Видимо, для человека, сколотившего состояние на земле и недвижимости, чтение карт, поиски очертаний городов, дорог и гор было привычным делом.

Потом он настоял, чтобы мы пошли на Карнаби-стрит.

Меня привлек парад девушек в мини-юбках, хиппи в макси и даже несколько человек в коротких шортах. Джим вряд ли обратил на них внимание, предпочитая разглядывать здания, отмечая эклектическую мешанину стилей и времен. Он терпел, когда я интересовалась магазинами, но, зайдя в один бутик с индийскими юбками, фасонно окрашенными топами и неподшитыми джинсами, стал ждать снаружи.

На дороге щеголяли мужчины в хорошо сшитых костюмах, котелках и с зонтиками в руках – повсюду чувствовалось влияние Мэри Куант.

На следующее утро после завтрака Джим разложил на столе огромную, купленную в «Стэнфордсе» карту Европы и наклонился над ней, попивая кофе.

– Мы полетим? – спросил он, проводя пальцем через Ла-Манш к Франции.

Я на секунду задумалась.

– Нет, Европа слишком мала, поедем поездом. Так больше увидим.

– А на машине? Можно взять напрокат – черт, купить – хорошую машину и путешествовать.

– Джим, это не Америка. Дороги плохие, переполненные. Тащиться будем целую вечность.

– Торопиться вроде некуда.

Он водил пальцем по дорогам, помеченным красным цветом, соединяющим европейские торговые и культурные центры.

– Все время, когда новобрачные занимаются другими делами, мы можем ехать. – Он отхлебнул кофе. – Или предложишь что-нибудь поинтереснее?