Крылатое племя

условиях. В течение года напряженной испытательной работы все больше убеждались в прекрасных

летных качествах машины, в надежности, безопасности, комфортабельности ее. В ходе испытания

совершили ряд дальних перелетов без посадки из Москвы в Хабаровск, Тирану, Будапешт, а затем в

Париж на Международную авиационную выставку.

Лайнер уже был полностью опробован, когда нам сообщили, что на ТУ-114 первый заместитель

Председателя Совета Министров СССР Ф. Р. Козлов полетит в Америку открывать нашу промышленную

выставку.

Началась подготовка. Вместе со штурманом К, И. Малхасяном мы начали изучать прогнозы погоды, разрабатывать варианты маршрута. После тщательного обсуждения решили лететь через Ригу,

Стокгольм, Осло, Берген, Кефлавик и далее вдоль восточного [140] побережья Северной Америки на

Нью-Йорк, приблизительно по пути, который двадцать лет назад совершил Владимир Константинович

Коккинаки.

И вот наступил день отлета. В 7 часов 7 минут утра по московскому времени ТУ-114 поднялся с

Внуковского аэродрома и взял курс на северо-запад.

Через 1 час 18 минут нашему взору открылся красивый вид на Рижский залив и столицу Советской

Латвии — Ригу. А еще через 11 минут под крылом самолета плескались свинцовые волны седой Балтики.

Мы пересекли море менее чем за полчаса. С высоты 9000 метров были видны оба берега и море, напоминало огромную реку во время весеннего половодья.

В течение 59 минут быстрокрылый воздушный корабль миновал Скандинавский полуостров. Последним

ориентиром на континенте для нас являлся Берген — крупный морской порт на севере Норвегии.

Погода пока благоприятствовала. Но впереди, как сообщали иностранные радиостанции, нас ожидала

многослойная десятибалльная облачность, опускавшаяся в районе Нью-Йорка до 150 метров над землей.

Это нас особенно не смущало. Самолет располагал прекрасным радионавигационным и локационным

оборудованием, позволяющим совершать полет и посадку в условиях плохой видимости. Кроме того, по

расчетам в Нью-Йорк мы должны прибыть к 11 часам по местному времени, а к утру погода могла

улучшиться.

Приборы фиксируют безукоризненную работу всех агрегатов. Пройдены скалистые Фарерские острова.

Начинают встречаться высокие шапки облаков, и нам приходится подняться еще на 1000 метров.

В 12 часов проходим Кефлавик (Исландия) и берем курс на Ньюфаундленд. И тут к нашему самолету, хотя это запрещено международными правилами, пристроились два американских истребителя. Они

сопровождали нас несколько минут, а потом нырнули в облака.

Уже шестой час длится полет. Более половины пути осталось позади. Надо отдать должное штурманам

Малхасяну и Солянову. Они так рассчитали маршрут, что контрольные пункты самолет проходит точно

по [141] графику с отклонениями плюс — минус пять минут.

По радио отчетливо слышатся позывные города Гандера. Облачность возрастает, и мы набираем высоту

11000 метров. Из облаков неожиданно вынырнул истребитель Ф-102 и вплотную подобрался к нам с

левого борта, затем перешел на правый. Удовлетворив свое любопытство, летчик отвалил в сторону.

К нам в кабину заходит Генеральный конструктор А. Н. Туполев. Он интересуется режимом работы

двигателей, радионавигационного оборудования, расходом топлива. Довольный, шутит.

Разговор прерывает штурман Малхасян. Он сообщает, что пролетаем город Галифакс. На экране

радиолокатора отчетливо видна прибрежная полоса Атлантического океана. Летим над территорией

Соединенных Штатов Америки. Еще полтора часа — и появится Нью-Йорк.

Жаль, не удастся посмотреть на него с воздуха. Да и американцы не смогут увидеть советский

турбовинтовой гигант. Нас разделяет десятикилометровая толща облаков.

Нью-йоркский аэропорт Айдлуайлд, на котором мы должны совершить посадку, сообщает

неутешительные сведения: погода по-прежнему нелетная.

Начинаем снижение и входим в сплошную пелену облаков. Вместе со вторым летчиком Иваном

Корнеевичем Ведерниковым отсчитываем по приборам каждую сотню, каждый десяток метров.

Малхасян не отрывает взгляда от экрана радиолокатора.

Две тысячи, тысяча, пятьсот, триста, сто, наконец, пятьдесят метров. А земли все не видно. По радио с

аэродрома дают команды, но на английском языке. Пока нам переводят их, мы, естественно, запаздываем

с выполнением. Поэтому и получилось, что вынырнули из облаков на высоте 30 метров от земли, а

производить посадку уже поздно. Пришлось снова уйти в облака. Со второго захода точно выходим на

полосу и приземляемся.

Приятно через 11 часов полета, покрыв расстояние около 8000 километров, в том числе 4200 над

океаном, почувствовать под собой твердую почву. [142]

К ТУ-114, видим, торопится огромный тягач. Видно, американские администраторы аэропорта знали о

конфузе своих французских коллег. Ведь во время парижской авиационной выставки наш

приземлившийся самолет долго не могли отбуксировать на стоянку. Подходили один за другим три

тягача, и всем им это оказалось не под силу. Пришлось сцеплять два тягача цугом...

Двери советской выставки в Нью-Йорке, размещенной в громадном здании «Колизея», гостеприимно