Крылатое счастье. Дилогия

– Что ты наделала?! – Повторный даже не крик, а рык, и дракон с силой схватил девушку за плечи, ощутимо встряхнул, с трудом сдерживая собственную ярость, а в итоге и вовсе оторвал от земли, чтобы поднести близко-близко к собственному лицу и заглянуть в её блестящие светлые глаза.

И ещё раз, но уже совсем тихо, с болью и отчаянием, что разрывали его сердце:

– Что же ты наделала?

Я неосознанно прижала руки ко рту, чтобы молчать и невольно не издать ни единого звука. Но, кажется, даже закричи я во весь голос, эти двое всё равно бы меня не услышали.

Дракон смотрел в её глаза долго, очень долго, и даже не пытался скрыть той бури отчаяния, что бушевала у него в душе. Ему было больно, я поняла это отчётливо, но то была не боль физическая.

Боль сжирала его изнутри. Сильная, нестерпимая, неутолимая.

Боль, причина которой прямо сейчас находилась в его руках и даже не пыталась вырваться, глядя в чёрные глаза с печалью, с бесконечной печалью и сожалением.

– Прости, – шепот, похожий на шелест трав, сорвался с её бледных приоткрывшихся губ.

Тонкая ладонь поднялась и коснулась щеки дракона, который, с силой зажмурившись, тут же прижался к ней сильнее, будто мечтал раствориться в этом прикосновении.

А затем он, не сдержавшись, и вовсе прижал девушку к себе, обняв так сильно, но нежно, зарывшись лицом в её распущенные тёмные волосы и замерев без движения, отчаянно желая остановить время и запечатлеть этот миг в бесконечность.

– Прости меня, – повторила девушка, несмело подняла руки и обняла дракона за шею. Её бледные пальцы погладили его тёмные волосы. – Я очень виновата перед тобой, Рдамор. Мне ужасно жаль, что всё так вышло…

– Прекрати, – тихо велел дракон, не открывая глаз и не разжимая объятий, – всё будет хорошо, малыш. Я заберу тебя отсюда.

И она сказала то, что должна была, о чём уже догадывалась я и с чем был совершенно не согласен Рдамор:

– Нет, – тихо, вообще едва слышно, с разрывающей сердце печалью, но твёрдо: нет.

Дракон прижал девушку ещё крепче к себе, будто был готов укрыть её от любых опасностей, и глухо решил:

– Да. Да, Фрида.

Тень грустной улыбки скользнула по её красивому лицу.

– Я не могу уйти с тобой.

– Не говори глупостей, – её слова совершенно не нравились Рдамору, из-за чего его голос стал громче и грубее. – С вашим учением покончено, больше нет ни одной жрицы, Фрида, я пришёл за тобой, чтобы вернуть тебя домой. К нам домой. Не говори мне, что ты не можешь вернуться. Прошу тебя, любовь моя, идём со мной.

Он сжимал её так крепко, что складывалось ощущение, что он не отпустит её никогда в жизни и продержит в собственных объятьях всю вечность. Но стоило ей немного отстраниться и дрожащими тонкими пальчиками погладить его плечо, как дракон поднял голову, открыл глаза и взглянул на свою любимую.

И тогда она прошептала:

– Тьма кружила вокруг меня слишком долго. Голоса вечных шептали… и я ушла к ним. Я больше не могу вернуться, Рдамор.

И я, словно наяву, увидела ту непроглядную тьму, что окружала со всех сторон, и те звонкие, похожие на детские, голоса, и мерцающие огни… Это и были вечные? Кто они такие?

Вместе с этим пришло и ещё одно понимание: Садхор успел…

А Рдамор опоздал.

Он и сам понимал это. Прямо в это мгновение стоял и осознавал, что не успел… просто не успел спасти свою любимую.

И это понимание ранило его сильнее всего. Понимание того, что по его вине Фрида не сможет вернуться в мир живых, она… умерла. Ушла за Грань.

Только по его вине.

– Рдамор, прошу тебя, – позвала она, положила ладонь на щеку отвернувшегося дракона и попыталась поймать его взгляд, который он отчаянно отводил.

Но лишь несколько секунд, затем он повернулся к ней сам.

Этот взгляд я не забуду никогда в жизни.

Этот мужчина будто обезумел от горя. Просто взял и сошёл с ума. И его взгляд был именно таким – безумным, а ещё виноватым и болезненным настолько, что у меня слёзы на глаза навернулись.

Во тьме его глаз чёрным пламенем горела боль.

Боль, что разрывала душу.

Боль, что мешала дышать.

Боль, что отнимала всякое желание жить…

– Что я могу сделать, Фрида? – Тихо-тихо спросил он, вглядываясь в лицо любимой с надеждой, граничащей с отчаянием.

Ему нужен был ответ на этот вопрос. Ему нужно знать, что сделать для того, чтобы вернуть ей жизнь, а её саму – ему, Рдамору.

Я замерла, молясь о том, чтобы она ответила. Сказала хоть что-то. Подарила ему тусклый лучик надежды.

Но она медленно покачала головой и заплакала. Совершенно беззвучно, лишь только серебряные слёзы полились по её бледным щекам.

– Ничего, – с трудом сдерживаясь, хрипло прошептала она, – уже слишком поздно. Ты ничего не можешь сделать.

Это стало приговором. Самым страшным в его жизни приговором.

Молниеносно дёрнувшись, дракон сжал хрупкую девушку в крепких объятьях, совершенно не собираясь её отпускать, но вместе с тем прекрасно осознавая, что ему придётся это сделать.

И это оказалось сильнее его.

– Я стану вечной, Рдамор, – сил сдерживать рыдания больше не было.

Фрида обняла его, прижала его голову к себе, сжала пальцами пряди чёрных волос.

– Я люблю тебя, – она делила эту боль с ним.

Они делили её на двоих.