Крылатый сфинкс, печальный цербер

Да, теперь уже не принадлежала она, положа руку на сердце, и ко второму эшелону. И даже к третьему тоже нет. Вопрос заключался в том, тряслась ли она в четвертом или пятом. Или, быть может, даже в шестом?

Наталия Хрипунова знала, что ей просто не повезло: романы у нее были не хуже, а зачастую и намного лучше, чем у всех этих примадонн книжных ярмарок и королев печатного слова. Просто у них были связи, а у нее их не было. Им посчастливилось попасть в струю, а ей нет. Их взяли на раскрутку, а ее в последние годы абсолютно незаслуженно задвинули в литературный медвежий угол.

Что, однако, не меняло того, что в последнюю пару лет под ее именем выходили подлинные шедевры, но, в отличие от прежних времен, крошечными тиражами, а вот эти так называемые знаменитости выдавали на-гора весьма посредственные книжонки, выпускаемые тем не менее в огромных количествах. И народ по инерции продолжал покупать и пережевывать то чтиво, которое подсовывали ему ушлые издатели типа тех, что восседала в мягком кожаном кресле напротив Наталии.

– Так что скажете? С учетом того, что у меня в загашнике еще два, в том числе юбилейный? Вы ведь к моему сороковому роману устроите небольшую рекламную кампанию? Я предлагаю…

Безответственный редактор чуть заметно поморщилась. Она ужасно не любила, когда писатели давали ей советы. Потому что давать советы было, конечно же, исключительно ее прерогативой.

– Наталия Александровна, прошу вас! Мы с вами уже говорили об этом в прошлом году. И в позапрошлом тоже! Да, романы у вас неплохие, однако с некоторых пор у народа не идут. Это по тиражам видно. Да, раньше наш издательский дом связывал с вами определенные надежды, однако это было давно. Хоть и правда.

Безответственная редакторша усмехнулась, а Наталия пожалела, что под рукой у нее нет увесистого пресс-папье из малахита (или, на худой конец, из лазурита), чтобы заехать по этой самодовольной рожице.

– Да и вообще, сейчас кризис, тиражи у всех упали, средства на рекламные акции значительно урезаны. У нас наши «звезды» идут почти что без рекламных кампаний, не говоря уже о середнячках или прочих авторах.

Наталия Хрипунова обиженно поджала губы. Вот, значит, к какому разряду отнесли ее «орфушники», как титуловала она про себя работников издательского дома «Орф» – в разряд прочих авторов! И это ее, саму Наталию Хрипунову, королеву российского триллера, штурмовавшую не так давно головокружительные высоты списков бестселлеров.

– Если вам не нужны мои романы… – начала Хрипунова, а редакторша, вздохнув, перебила ее:

– Наталия Александровна, нужны! И нам, и вашим поклонникам, которые, вне всякого сомнения, получают удовольствие от прочтения ваших триллеров и ждут не дождутся ваших новых произведений. Да, нужны, но не такими тиражами, о которых вы нам твердите. Рынок есть рынок.

Наталия ничего не ответила. Что же, все указывало на то, что долгожданного повышения гонорара ей не видать как своих ушей. Тут не о повышении речь – как бы вообще не секвестировали! В этом отношении «орфушники» были весьма прытки и ссылались на вековечный кризис, причем вне всякой зависимости от реальной конъюнктуры на рынке.

– Но ведь это в самом деле будет бомба! – повторила упрямо писательница. – Такого сюжета еще ни у кого не было!

Безответственная редакторша сдержалась, чтобы не заметить язвительно, что для того, чтобы заявлять, что такого ни у кого еще не было, надо сначала от корки до корки прочитать все произведения, вышедшие на всех языках во всех странах мира за весь период книгопечатания. И только потом бросаться столь опрометчивыми заявлениями. Но что поделать, писатели, что из двадцать пятого, плетущегося в самом конце эшелона, что из несшегося флагманом впереди шикарного «Восточного экспресса» творческой элиты, всегда любили прихвастнуть. И надавить на эмоции. И театрально поугрожать. И все с одной целью – попытаться схватить издательский дом за горло и выбить как можно больше денег и условия получше.

Деньги и слава – вот что им всем требовалось. И все же в большей степени деньги, чем слава. Быть знаменитым без гроша в кармане или с парой позеленевших медяков в оном почему-то никто упорно не соглашался.

А этого Инга Дмитриевна, как ни бейся, никак не могла понять.

– А может, не было, потому что и не надо такому быть? – произнесла она, но, заметив кислое выражение лица писательницы Хрипуновой, добавила: – Хорошо, Наталия Александровна, я ничего обещать не могу, но мы подадим заявку в пиар-отдел. Вы же знаете, мы можем только внести предложение, остальное не в нашей компетенции.

Хрипунова не стала возражать и заявлять, что вполне даже в нашей, рассчитывая на то, что рано или поздно, не мытьем, так катаньем выбьет рекламную кампанию на один из своих романов. Пусть даже и не юбилейный.