Крылатый воин (СИ)

Иду к входу в белой рубашке с затянутым галстуком цвета морской волны и бежевых брюках. Пиджак того же цвета перекинут через левую руку. В карманах его перчатки, стетоскоп, отмычки, блокнот, карандаш, бумага-миллиметровка и тонкая черная тряпичная сумочка, с какими местные домохозяйки ходят на рынок за овощами и фруктами. Здороваюсь с быковатым охранником, который иногда снимается в эпизодах, изображая то полицейского, то бандита, которые во всем мире разняться только наличием или отсутствием формы. Он тоже контуженный на всю голову кинематографом, поэтому запомнил меня по предыдущим визитам в компании режиссера Пола Грегори, как сопричастного к общей болезни.

Войдя в ресторан, я сворачиваю направо к туалетам, прохожу мимо них дальше по коридору к кухне, открываю дверь и, проскользнув по краю мимо высокой напольной плиты с большой кастрюлей на одной из четырех конфорок, выхожу через другую дверь в темный переулок. Однажды, выбравшись из туалета весь в своих мыслях, по рассеянности повернул не туда, а потом решил узнать, куда смогу попасть — и нашел способ, как оставить здесь машину на время.

Я возвращаюсь по переулкам к зданию киностудии «РКО Пикчерс». Уже темно, улицы пусты. Янки не любят ходить пешком, а обитатели этого района — верх среднего класса — и подавно. На западной, боковой стене здания железная пожарная лестница. Если встать на парапет, как раз дотянешься до нижней ступеньки. Дальше дело твоей спортивной формы. Стараясь двигаться бесшумно, поднимаюсь по ступенькам из прутьев на третий этаж, открываю дверь отмычкой. В коридоре темно и тихо. Кабинет президента не закрыт. На всякий случай вставляю в дверную ручку крикетную биту. Питер Ретвон увлекается этим видом спорта. В углу у двери лежит кожаная сумка с инвентарем.

Я перехожу в другой угол, ставлю перед сейфом стул, раскладываю на нем джентльменский набор, вставляю оливы стетоскопа в уши. Сейф новый, щелкает звонко. Записав данные, начинаю строить графики, а потом записываю в блокноте все возможные варианты, в которых вторая цифра больше первой, но меньше третьей, а четвертая еще меньше, зато пятая самая большая. Я заранее составил таблицу, осталось только вставить полученные цифры. Затем перебираю варианты по одному, вычеркивая. Работа нудная, убаюкивающая. Из-за этого и слишком тихого звука сместившегося механизма чуть не пропустил правильный вариант.

С сувальдным замком провозился дольше. У Роберта Макбрейна имелся учебный сейф с замком под ключ с двумя бородками, но скважина не была развернута на девяносто градусов. Три сувальды с одной стороны отщелкал быстро, а с другой возился больше часа. Даже сделал небольшой перерыв, чтобы успокоиться, не начать бить кулаком по упрямой железяке. Всё-таки я справился с сейфом. Так обрадовался, что неважно стало, сколько в нем денег. Оказалось всего две тысячи восемьсот пятьдесят шесть долларов купюрами не больше двадцатки. Явно отмывали неучтенную выручку кинотеатров, сетью которых владел хозяин киностудии. В общем, чем труднее открыть сейф, тем меньше в нем денег. На нижней полке лежали киносценарии «Из прошлого» и «Беглец». Просмотрел их по диагонали. Надо же, и такую муть не только покупают, но и хранят в сейфе.

Возиться с сувальдным замком не стал. Все равно Питер Ретвон поймет, что кто-то открывал. Добычу сложил в тряпичную сумочку и покинул кабинет, а потом и здание.

На стоянке возле ресторана подождал в темном месте, когда охранник зайдет внутрь, наверное, в туалет, подошел к своей машине, засунул под переднее сиденье мешочек с деньгами. Возле служебной двери чуть не нарвался на младшего повара, который вынес ведро с помоями, вылил их в одну из четырех синих бочек из-под бензина, стоявших у стены. Подождав немного, зашел на кухню, проскользнул в коридор. Там расслабил узел галстука, расстегнул верхнюю пуговицу рубашки и все на пиджаке.

— Пока! — пожелал я охраннику, направляясь к своей машине.

— Осторожней за рулем! — советует он.

— Мне тут рядом, — беззаботно говорю я.

На самом деле мне пилить две тысячи двести километров, но по хорошим дорогам. К тому же, ночью машин на них мало, можно гнать все сто сорок километров в час, на которые способен мой «паккард».

120

Отоспавшись после переезда, я позвонил Марио Кастилло, попросил рейс на Нью-Йорк.

— Туда я вожу почту только по будням. Готов отправиться в пятницу? — спросил босс.

Я как-то сказал ему, что предпочитаю не летать по пятницам и понедельникам. На этот раз мне было не до предрассудков. Хранить в нычке на чердаке большие деньги неразумно. Жильцы квартир верхнего этажа прекрасно слышат, когда кто-то ходит на чердаке. По крайней мере, я слышал прекрасно в детстве, когда наверх забирались сантехники. Там проходила труба отопления, которая время от времени давала течь. Я примерно мог определить, где они останавливались, а потом сам залезал туда, чтобы посмотреть, что сделали.