Крылья безумия

- Да неужели? - Биллоуз уставился на свой пустой стакан. - На юге вот уже сотня лет как открыт сезон охоты на негров. Вы могли безнаказанно убить негра, потому что не было суда присяжных, который бы признал вас виновным. Если Уидмарк и ему подобные будут достаточно эффективно распространять свою отраву, то настанет день, когда вы сможете прикончить любого, на кого решите навесить ярлык коммуниста, - и это вам сойдет с рук. Вы знаете, что, если установить личность человека, который убил Олдена Смита, это не принесет особой пользы. Он убил убийцу. Ему будут аплодировать. Единственная причина, по которой он не вышел вперед и не поклонился, - та, что он не хочет, чтобы его расспрашивали относительно каких-либо прошлых контактов со Смитом.

- Довольно мрачную картину вы нарисовали, - сказал Питер. - Вас послушать, так и вовсе бесполезно пытаться что-то предпринять.

Биллоуз подался вперед.

- Вы можете кое-что сделать, - сказал он. - Вы можете задержаться здесь, не для того, чтобы раскрыть убийство, а чтобы снять крышку с выгребной ямы. У вас есть репутация как у репортера. Вас нельзя высмеять в суде. Но, прежде чем вы решите предпринять такое, вам лучше напомнить самому себе, что фанатизм не остановится ни перед чем. Они остановят вас, если пронюхают, что вы затеваете. Не рассчитывайте на их страх перед законом. Не рассчитывайте на защиту полиции. И не надейтесь, что коварный удар нанесут не в спину...

- А вы не слишком-то воодушевляете меня на дальнейшие действия, - сухо заметил Питер.

Рот Биллоуза шевельнулся в кривой усмешке.

- Если я только не совсем в вас ошибался, то я уже вас воодушевил, сказал он.

Глава 4

Неожиданно для себя Питер нашел Дом Круглого стола и представление "Звук и свет" очень трогательными. В послеобеденное время и ранним вечером, на следующий день после убийства Сэма Минафи, это место было наводнено туристами.

Питер сомневался в том, что многие из них приехали лишь для того, чтобы поглядеть на этот красивый дом с его большими высокими зеркалами, уотерфордской люстрой в прихожей, кобальтовой синью фонарей-"молний" на пристенных столиках от Хепплуайта, каминными полками от Адама, изящным фортепьяно от Клементи в комнате для музицирования, потрясающим синим ковром с цветочным узором в холле, стеклом "Айриш-Корк" на столе в столовой, кроватью с пологом на четырех столбиках и креслами от Дункана Файфа*.

______________

* Дункан Файф - знаменитый мебельщик своей эпохи, работал в традициях неоклассицизма, стилей ампир и шератон. Выходец из Шотландии, приехал в Америку в 1784 г. и открыл мастерскую в г.Нью-Йорке. Создатель собственного стиля американской мебели, которой обставлялись лучшие дома на востоке страны.

Питер был уверен - всех этих людей привело сюда нездоровое желание посмотреть на то место, где погиб человек, событие, которое они уже видели по телевидению.

Они прибывали нестихающим потоком, проходили по дому, а потом слонялись в английском розарии с красной кирпичной оградой, дожидаясь темноты и начала знаменитого представления "Звук и свет".

Разработка программы "Звук и свет" для Дома Круглого стола потребовала нескольких лет подготовки и обошлась Эмме Поттер Уидмарк в добрых полмиллиона долларов. Питер смотрел программу такого рода во Франции, под названием "Сон э люмьер". Они стали популярны за границей начиная с 1952-го, когда Пол Роберт-Худин внедрил первую систему в Шамбор-Шато. С тех пор другие системы были установлены в Версале, в римском Колизее, в афинском Акрополе, у египетских пирамид и не так давно в Боскобеле, на реке Гудзон. Вероятно, подумал Питер, Эмма Поттер Уидмарк почерпнула эту идею в Боскобеле.

Программа представляла собой историческую драму с великолепными декорациями - домом, музыкальным сопровождением оркестра из тридцати музыкантов, звучавшим в ночном эфире; голоса большой актерской труппы раздавались из динамиков, установленных в сотне мест, эффект от сюжетных перипетий той истории, которую они рассказывали, усиливался благодаря искусно подобранному световому оформлению. Когда действие разворачивалось в гостиной, в остальных помещениях дома неожиданно становилось темно. Каким-то образом вы начинали воображать, что видите фигуры живых людей, движущиеся среди свежесрезанных цветов, небрежно отложенную в сторону лютню в комнате для музицирования, заговорщическую деятельность революционеров, разворачивающуюся за огромным круглым столом на кухне. Призраки прошлого оживали, искусно воскрешаемые невидимыми актерами, музыкой и цветом.

Питер сидел на каменной скамье в дальнем углу розария, наблюдал и слушал. Голоса доносились от гигантского дуба у него за спиной, из розовых кустов, расположенных на несколько ярдов левее него.