Крылья колдуна

У моста Ланс остановился. Волны ревели и бросались на берег цепными псами, рвущимися с привязи. Одна поднялась так высоко, что хлестнула по дорожному полотну, натянутому через пролив.

– Почему ты остановился? – спросила Матильда.

– Ты прислушиваешься к интуиции? – ответил Ланс вопросом на вопрос.

– Я больше следую голосу разума. Нам надо выбраться с острова и связаться с Ремом. Тут творится черте-те что, и двоим нам не справиться. Или ты считаешь зазорным просить о помощи?

– Глупости, – фыркнул Ланс. – Я мыслю так: если можешь сделать что-то сам, то берись и делай. Но если попал в критическую ситуацию, к примеру, у тебя скованы руки, а над головой запирающий знак – кричи, проси, моли о помощи. Другой вопрос – придет ли хоть кто-нибудь. – Он тепло посмотрел на Матильду. – Разве что одна анаэта, через сотню лет. Хотя я был бы согласен и на Ульриха. На кого угодно. Лишь бы с лопатой. И мог отдать за это что угодно.

– Есть вещи, на которые нельзя согласиться, – возразила Тиль. – Даже в безысходных ситуациях.

– И на что бы ты не согласилась – даже под страхом смерти?

Тиль повернулась к нему, разглядывая профиль Ланса, напряженно всматривающегося в противоположный берег. На выступающем подбородке торчала рыжая щетина, правый уголок губ привычно загибался вверх, и Тиль вдруг поймала себя на желании потрогать лицо колдуна: очертить ямочку на щеке, пригладить густые брови.

– Это твой последний вопрос? – уточнила она. – Я лучше еще раз тебя поцелую, чем стану откровенничать.

– Нет, – ответил он. – Последний вопрос я еще формулирую. Сейчас мы просто болтаем, как старые друзья.

– Мы знакомы всего пару дней, – возразила Тиль. – Хотя кажется – целую вечность. Но вряд ли мы хоть когда-нибудь сможем стать друзьями. Слишком мало у нас общего.

– Я бы тоже предпочел, чтобы мы стали любовниками, – ухмыльнулся Ланс. – Но во второй части своего утверждения ты ошибаешься. У нас очень много общего.

– Это что же?

– Во-первых, мы оба маги, – ответил он. – Вернее, ты анаэта, что, конечно, гораздо круче, но я тоже хорош. Во-вторых, у нас общее дело. Детали которого мы сможем обсуждать еще очень долго.

– Ты забыл, что по правилам договора ты задаешь последний вопрос и исчезаешь из моей жизни?

– Если ты этого захочешь, – напомнил Ланс.

– И это все? – уточнила Тиль. – Мы маги и на совместном задании?

– Мы оба любим литературу, – заявил Ланс. – Ты ведь не станешь отрицать, что любишь книги? Я видел твою библиотеку.

– А ты, выходит, тоже.

– В гробу я даже сочинял стихи.

– Надеюсь, ты не собираешься их декламировать.

– Нет, мы пока не на той стадии откровенности, – ответил Ланс.

– Они пошлые, – догадалась Тиль.

– Немного, – признал Ланс. – К тому же ты очень критично ко мне относишься, а я не готов выносить свое творчество, рожденное трепетной душой поэта, на поругание.

– Я не критично к тебе отношусь, – возразила Тиль. – А справедливо.

– Да брось, – нахмурился Ланс, и правый уголок его губ скорбно опустился вниз. – Ты видишь перед собой лишь рыжего надоеду и не хочешь заглянуть глубже.

– Не хочу.

– Знаешь, я тебе все же их прочитаю, – сказал колдун. – Не те, что из могилы, а свеженькие.

– Прекрасно, – вздохнула Тиль.

– Матильда – солнце в волосах, Матильда – сахар на устах, – продекламировал он. – Прекрасная Матильда, хочу услышать «да», когда скажу, что вместе мы будем навсегда.

– Ланс, почему тебя так на мне переклинило? – спросила она прямо. – Да, я тебя откопала. Но на моем месте мог оказаться любой маг, которого Рем отправил бы на задание.

Ланс сжал руль крепче, глянул на нее.

– Знаешь, у меня произошла мощная переоценка жизненных приоритетов, – признался он. – Раньше я в первую очередь обращал внимание на внешность женщины. Ты очень красивая, это так, глаза, волосы, губы, и тонкие запястья, и твои ключицы, и упругая грудь точно по моей ладони…

– Ланс! – рявкнула она.

– Да, – спохватился он. – Так вот, все это, конечно, прекрасно, но твои душевные качества привлекают меня куда сильнее. Может, по мне так сразу и не скажешь, но прошлое наложило неизгладимый отпечаток.

– Да я уж заметила по сквознякам, которые ты вечно устраиваешь.

– Я перестал доверять людям, – ответил Ланс. – Но ты не человек. С тобой я могу не бояться проснуться в железных цепях, закаленных в морской воде.

– Но ты ведь не знал, что я не человек, когда пришел ко мне. – Прозорливо заметила Тиль. – Ведь так? Церера, маг из Ордена, которую за крутой нрав прозвали Цербером, не пустила тебя в секретные архивы.

– Ага! Ты перестала отрицать, что анаэта! – подловил ее Ланс. – Я внимателен к деталям. И знаешь что?

– Что? – буркнула она.

– Мне очень не нравится звук, с которым стонут тросы. Как и туча, которая идет против ветра. Пролив – естественная преграда для магии. Мы не можем колдовать в морской воде. Это ловушка.

– Ланс, просто жми на газ, – рассердилась Тиль.

– Ладно, – проворчал он, переключая рычаг скоростей на первую передачу.