Крылья колдуна

Она проснулась от кошмаров, которые были яркими, почти осязаемыми, но при этом чужими. Ночь уже отступила, сменившись предрассветным сумраком. Тиль услышала скрип, сдавленный стон. Вскочив с кровати, замешкалась, не понимая спросонья – куда бежать. Кожа мгновенно покрылась мурашками от сквозняка, а босые ноги словно ступили на лед, а не на дощатый пол. Ланс метался на кровати по шелковому алому белью, которое в полумраке казалось багряно-кровавым. Колдун впивался пальцами в матрас, комкая простыни, выгибался, шипел сквозь стиснутые зубы. Его волосы взмокли и прилипли ко лбу, на шее выступили вены. Тиль прикрыла распахнутое окно, ступив в лужу, собравшуюся на полу, снова подошла к кровати.

– Ланс, – тихо позвала она, – проснись. Это всего лишь страшный сон.

Он дернул плечами, словно пытаясь освободиться от невидимых пут, застонал сквозь стиснутые зубы. Нахмурившись, Тиль потрясла его за плечо.

– Проснись, – сказала она громче.

Коротко вскрикнув, Ланс схватил ее за руку, резко привлек к себе, так что Тиль, не удержавшись на ногах, упала на кровать.

– Отпусти, – буркнула она, пытаясь высвободиться.

– Ох, прости, – пробормотал колдун, разжимая хватку Тиль потерла ладонь и, приподнявшись, осталась сидеть рядом. Ланс поморгал, окончательно просыпаясь. Тоже сел, потер лицо. – Я разбудил тебя?

– Тебе снятся кошмары?

– Не часто, – ответил он и, уткнувшись лбом в ее плечо, глубоко вздохнул. А Тиль задумчиво пригладила его волосы.

– Я тоже видела твой сон, – призналась она. – Осязаемая тьма, густая, непроницаемая, и при этом живая, наполненная страхами и жуткими тварями…

– …Которых только может породить воображение, – продолжил он. – Прости.

– Тут нет твоей вины. Просто мы слишком много времени проводим вместе. Наверное, настроилась на твою волну, – улыбнулась она.

– А еще говорила, что у нас ничего общего, – проворчал Ланс, откидываясь на подушку и подтягивая одеяло под подбородок. – Теперь мы даже сны одинаковые видим.

– Вот спасибо, – с сарказмом произнесла Матильда. Ланс поймал ее ладонь, потянул, и Тиль упала на белую подушку, которая непонятно как перенеслась в изголовье кровати колдуна.

– Знаешь, – прошептал Ланс, – мы похожи куда больше, чем ты думаешь. Мы оба, как этот потолок.

Тиль, пытавшаяся встать с кровати и избавиться от цепкой хватки колдуна, недоуменно посмотрела вверх.

– Что, такие же обшарпанные? – предположила она.

Потолок в домике не белили лет тридцать. У люстры, свисающей с поперечной балки, один круглый плафон треснул, а два другие походили на кабачки. В дальнем углу Тиль приметила тень, напоминающую сеть паутины.

– Мы оба в прекрасной физической форме, – возразил Ланс. – Особенно ты. Стройная, гибкая, с идеальной кожей, такой теплой и приятной на ощупь… Но я не об этом. У нас у обоих в жизни было событие, которое разделило ее пополам – вот как балка этот потолок. Меня закопали, тебя изувечили.

Тиль дернулась, пытаясь привстать, но Ланс, повернувшись, обнял ее крепче.

– Я чувствую шрамы на твоей спине, – прошептал он ей на ухо, дыхание его было горячим, а сердце билось так сильно, что Тиль ощущала ритм своей грудью. – И вижу шрамы на твоем сердце. Ты можешь не верить мне в каких-то мелочах, но я тебя никогда не предам, Матильда.

Ей все же удалось отстраниться, и теперь они смотрели друг другу в глаза. Серые, с голубым вкраплением в правом – Ланса, синие, повлажневшие – Тиль.

– Ты никому не скажешь, кто я? – спросила она.

– Никому, – пообещал Ланс. Он обнял ее и потянул на подушки, устроил ее голову на своем плече. Балка, пересекавшая потолок, проходила прямо над ними. – Почему ты снова не отрастишь крылья? – прошептал он. – Ведь ты – целитель, анаэта. Ты могла бы.

– Они вырастали, – после паузы призналась Тиль. Темная балка из некрашеного дерева отчего-то расплывалась перед ее глазами. – Несколько раз. Их отрезали снова. После пятого раза что-то произошло, и больше они не растут.

– Где тот человек, который сделал это с тобой? – ровно спросил Ланс, но Тиль почувствовала, как под ее головой напрягся бицепс, который оказался куда удобнее подушки.

– Рем убил его.

Тиль повернула голову, глядя на профиль Ланса, сосредоточенно изучающего потолок.

– Рем заставил тебя вступить в Орден, – сказал он, – хотя твоя магия не вызывает искажений мироздания. Зачем? Хотел контролировать последнюю анаэту? Признаюсь честно, он мне не нравится. У него явно какие-то глубинные комплексы, связанные сама знаешь с чем.

– Рем неплохой человек, – возразила Тиль. – И сильный маг.

– А тот, кого он убил, тоже был магом?

– Нет, – вздохнула Тиль и снова подняла взгляд на потолок. – Но очень хотел им стать. Правитель целой империи, он оказался беспомощным перед надвигающейся старостью и болезнями.

Ланс повернулся и легонько тронул губами ее висок.