Крылья в багаже. Книга вторая

Однако утром все пошло кувырком: проспала стилист, которая должна была приехать пораньше, сделать невесте прическу и макияж. Ванная засорилась, там стояла вода, доносилось противное слуху бульканье; Вика надела новые туфли и через пару часов суетной беготни по комнатам натерла ногу, в довершение всего разбила очки и наступила на подол своего платья. Села посреди комнаты и заревела во весь голос. Мама бросилась устранять неполадки: сунула дочери платок, чтобы та вытерла слезы, открыла дверь запыхавшемуся стилисту, коротко сказав все, что о ней думает, залепила дочери мозоль пластырем под цвет кожи. Очки ей сегодня совсем не нужны, будут лишь портить фотографии, подол платья остался цел, даже не испачкался. А ванна пусть булькает.

Надя приехала, когда Викуся уже во всей красе сидела перед зеркалом, сияла и любовалась собственным отражением, жемчужины блестели в ее рыжих волосах.

— Ты счастлива? — спросила Надя, села на диван, взяла на руки кошку.

— Ты еще спрашиваешь? Лучше Зорина нет никого на свете.

— Ты его любишь.

— Это правда. Ну, а как у тебя дела? — она хитро прищурилась. — Как здоровье и не только твое?

— Что ты имеешь в виду?

— Я пару дней назад звонила тебе домой, а Николя сказал, что ты поехала к врачу, правда, не уточнил, какому, сказав лишь, что тебя подташнивает по утрам и слабость. Он был озабочен.

— Я не стала говорить тогда ему о своих подозрениях.

— И?

— Виктория, сегодня твоя свадьба и твой день, к чему сейчас заострять внимание на мне? — Надя прятала улыбку. Вика вскочила.

— Брось свою пресловутую тактичность и альтруизм. Скажи мне только: я буду крёстной или нет?

— Будешь! — засмеялась Надя.

— Ура! Это лучший подарок на мою свадьбу! — она стала бегать по комнате, пританцовывать, припрыгивать, неосторожно повернула ногу и… сломала каблук.

— Боже мой, что же теперь делать? — расстроилась Надя. Виктория, недолго думая, скинула туфли, швырнула их под стол, ничуть не огорчилась.

— Ну и хорошо, — спокойно сказала она. — Все равно они мне ужасно натерли ноги. Сломанный каблук на удачу.

— Есть такая примета? — удивилась Надя.

— Будет! — выдала Вика. — Где мои бежевые босоножки? Они не хуже, к тому же удобнее. Так что там сказал врач? Все хорошо?

— Вика, ты неисправима! У тебя свадьба, сломан каблук, вот-вот приедет Вадим, а ты волнуешься о моем ребенке?

— Я — будущая крёстная мать, о ком же мне еще волноваться? А Николя-то знает?

— Конечно, и он очень обрадовался. Сначала, правда, растерялся, никак не мог взять в толк, почему я говорю о нас троих? Иногда даже умный мужчина не понимает самого простого. Но уж когда догадался, то так радовался…

— Здорово! Надо сообщить и Вадику, он ведь Николя не чужой.

— Скажем, ведь мы — одна семья.

Николай и Вадим вышли на улицу покурить. Вечерело, свадьба была в самом разгаре, тамада попался веселый, находчивый, гости с удовольствием принимали участие в шутливых конкурсах.

— Жаль, что у вас с Надей не было свадьбы, — прикуривая, сказал Вадим.

— Ты же знаешь, что нам этого не надо, кроме того, я не очень люблю подобные мероприятия, как оказалось, Надя — тоже, — Николай выпустил струю дыма.

— Ну да, а теперь у вас вообще жизнь изменится, — многозначительно улыбнулся Вадим.

— О чем ты? — не понял Николай.

— Птичка на хвосте принесла, что ты еще раз станешь отцом, так?

— Это правда? — позади них стоял Владимир Григорьевич. Он пришел на свадьбу позже всех, на удивление тепло поздравил племянника и его жену, затем довольно долго разговаривал со своей сестрой, матерью Вадима, та сначала хмурилась, что-то переспрашивала, затем улыбнулась и в порыве радости бросилась обнимать брата. За этой сценой наблюдала Надя и все поняла: свекр рассказал о Маше.

— Да, правда, — нехотя подтвердил Николай: сообщать эту новость отцу он в ближайшее время вовсе не собирался, прекрасно зная, как тот относится к его жене, а тут еще и ребенок будет, но не от той, от которой отцу хотелось бы. Все были в шоке, узнав о гибели Ангелы, только Николай с облегчением подумал, что его тайна умерла вместе с ней.

— Я рад, — сказал Фертовский-старший, — что у меня будет еще один внук или внучка, и не за океаном, а здесь, близко. Передай мои слова своей жене.

— Ты сам можешь ей их сказать, — отозвался опешивший Николай. Отец ли перед ним?

— Хорошо, — тут же согласился Владимир Григорьевич, — знаешь, — он посмотрел на Вадима, тот понимающе кивнул, потушил сигарету, ушел, показав Николаю знаком «держись», — я много думал о нас, о тебе, даже о твоей матери. Она совершила ошибку, я не смог простить, мы остались с тобой вдвоем. Ты веришь, что я всегда любил тебя?

Николай нахмурился, был так растерян, что просто не понимал, как реагировать, что говорить, таким он отца не знал.

— Я всегда хотел, чтобы ты был счастлив, но как-то забывал о том, что у тебя может быть свое представление о счастье.

— Это так, — осторожно подтвердил Николай.

— Мне хочется, чтобы мы опять стали одной семьей, ты обязательно должен приехать к нам в гости.

— К нам? — переспросил Николай.

— Да, к нам с Машей. Я познакомлю тебя с ней.