Крылья войны

– Меньше будешь орать и материться в эфире! – ответил на мой невысказанный вопрос Храмов. – Прям как дети малые! Сказано же было – обращение по позывным, все разговоры по кодам, а вы чего?! Мне из дивизии звонили – сказали, что полковник некоторые твои выражения даже себе в блокнотик записал. Особенно про «винт в задницу».

– Это всех касается! – повысил голос комполка. – Распустились, так вас сяк и наперекосяк! Ковалев! Почему у тебя люди как вахлаки ходят!

– Так товарищ майор…

– Что «товарищ майор»? Поднимай остальных – обработаете передок у немцев. Пока погоду дают. Два квадрата – два звена. Пехота уже забодала заявками. Вылет по готовности.

– Есть вылет по готовности! – Андрей козырнул и побежал собираться «на работу».

– Машины убрать! Бородулин, что там у нас?

– Подозрение на сильный ушиб грудной клетки. Пока у меня полежит.

– Тарищ майор, все ж нормально! – Это Толик попытался протестовать.

Зря это он. В такие моменты командование лучше не сердить.

– Сержант! Так тебя, раз так и за пятак! Вам что, военврач второго ранга уже не указ?! Прекратить пререкания! А после того как тебя из лазарета выпустят, будешь у меня неделю строевой заниматься – отрабатывать порядок обращения к старшему по званию! Салихов! Это ведь твой подчиненный? Слышал? Я слов на ветер не бросаю! Да уберите же эту рухлядь с глаз долой! Если нужно в ремонт – возьмите «ЗИС» и оттаскивайте! Кому что неясно?! Живо выполнять!

– А тебя, «герой неба», журавель матерящийся, со звеном жду на КП. С рапортами о вылете!

Чего это на него нашло? Кусачие мухи должны появиться в сентябре, а пока вроде как июнь. Мы же честно все отработали. Или что?.. По своим, что ли, вдарили? Да нет… Вроде бы по фрицам. Те голубчики у счетверенной зенитки точно в серых мундирах были. Да и зенитных автоматов у нас таких вроде пока нет.

Ковыляем на КП. Снова левая нога разболелась – начал прихрамывать. Притом что в ноябре попало по обеим ногам, но саднит и ноет только левая. Может, там что-то наши медики просмотрели?

Потихоньку доходит. «Батя» не злится. Это он так снимает нервное напряжение. Так сказать, «пар выпускает». Ладно, переживем. Куда, блин горелый, я засунул пилотку? Еще и за нарушение формы одежды сейчас пистон получу. А, так вот она – за ремнем.

– «Грачи», команда «заправиться». А то «Батя» прав – как черт знает что ходим. – Это я Саньке и Грише Сотнику, которые бредут со мной. – Шлемаки технарям стоило отдать. Пока имеется время – пошли, хотя бы умоемся и комбезы снимем. Веселей, ребята. Все живы, значит – все в порядке.

По итогам войсковых испытаний решено, что наша идея с самодельной огневой точкой принимается и намечена переделка остальных машин полка таким же образом. Толика военврач Бородулин не зря на неделю отправил в лазарет. Вечером после нашего путешествия на передний край и обратно ему стало весьма лихо. Чтобы облегчить нашему оружейнику жизнь, мы притащили всего, что нашли мягкого (телогрейку, потрепанный матрас, одеяла (две штуки) и все свои шинели) и соорудили что-то среднее между ложементом и наклонной медицинской койкой из моего времени. Я такую в сериале про доктора Хауса видел. Толик полулежал на своем «троне» и время от времени страдальчески потирал здоровенный синячище во весь грудак. При этом он иногда кашлял, морщился и отдувался, чем немало беспокоил всех вокруг, кроме профессионально деловитого Бородулина. Кормить его пока разрешили картошкой пюре, размятой с бульоном, и размоченным в молоке белым хлебом. Наш оружейник изображал героя, которому «все нипочем», но чувствовалось, что делал это через силу. По мнению нашего медика, «гидроторакса не наблюдается и пальпация переломов не выявила», хотя не мешало бы отправить Толика на рентген. Что сказал наш «Айболит», мы не до конца поняли, но решили, что, конечно, Горшневу «прилетело нехило», но могло бы быть и гораздо хуже. В конце концов, жив остался и даже сравнительно цел.

Не будь самодельной кирасы, я остался бы без оружейника (и без стрелка в момент боя). Последнее обстоятельство могло крайне негативно отразиться на результате боя – на месте сбитого «охотника» оказалась бы «шестерочка», в кабине которой остался бы один тип, который мне знаком по отражению в зеркале. Кроме всего прочего, можно констатировать, что именно Толик, не дав «охотникам» расстрелять нас как в тире, сохранил здоровье и прочие важные особенности организма всему звену.

Как я дежурил

Пока «шестерочку» пытались «подшаманить» в ремонтных мастерских, мне нашлось дело. На разводе после завтрака (Храмов всегда соблюдал порядок, если не случалось ничего срочного, то есть на моей памяти это построение было четвертым за пару прошедших месяцев) меня осчастливили известием, что сегодня буду «дежурным по аэродрому». То есть помощником руководителя полетов. Мне выдали ракетницу, навьючили противогазную сумку с ракетами, торжественно вручили красный и белый флажки и приказали пулей лететь на КП за метеосводкой. Это что? Наказание свыше за выступление на пионерском сборе?