Крылья войны

Прибрал газ и взял ручку на себя – отпустил звено вперед. Готовимся к посадке. Может, на брюхо сесть? А как же Толик? При таком приземлении ему не поздоровится. Кресла с привязными ремнями стрелку не установили. Закрылки выпустить. Нормально. Машина чуть просела, но крениться сильнее не стала. Еще выпустить – держимся. Можно отдать РУС. Начала расти скорость. Высота падает. Шасси… О как! Вышли. А я-то не верил… Зелененькие лампочки подтверждают выпуск шассиков. «Шестерочку» тряхануло и потащило вниз. Держать! Держать нос! Мы уже над нашим полем… Девочки же из столовой смотрят! Не падать! Если шмякнусь, потом орлы из БАО своими подначками жизни не дадут.

ГРБРАХ! Как рояль уронили! Это типа мы сели. Подскочили и еще раз грохнулись. Мишка мне все выскажет потом, один на один. Покатились… Хорошо, что парни убрали свои машины с полосы. Точно срубил бы их – «шестерочка» вообще перестала слушаться. Катится, как ей хочется. Хорошо, что еще по направлению к капонирам. Тормоза! О, есть – оттормаживается машинка и пытается встать на нос.

Таким макаром мы докатились до стоянки. Потом просто вырубил зажигание и стал ждать, когда подадут парадный трап и оркестр. А точнее – себя из кабины выковырнуть сил не нашлось. Все, поступила команда: «успокоиться!»… Если от самолета все удаляются на своих двоих, то, значит, посадка удалась. Замки плечевых ремней, поясной… Фонарь не могу никак открыть. Заело его, что ли? Не, просто сил нет. Ну-ка еще раз взялись… Раз! Еще – раз! Свежий ветер ворвался в кабину. Боже! Как же хорошо просто дышать!

А как там Толик? Что ни говори, парень – реальный герой! Если бы не он, то мне светило свести тесное знакомство с жирным (упитанным) полярным лисом. Держусь за фонарь и перегибаюсь в его сторону. Мама дорогая! У «шестерочки» верхнюю часть киля снесло. На чем еще антенна держится? Руль поворота – в клочья, сквозь которые весело просвечивает скелет конструкции. Из пробитого фюзеляжа просятся наружу какие-то обломки и обрывки. Чую, сегодня у меня вылетов уже не будет. И завтра, похоже, тоже не предвидится.

Толик сидит такой важный, как принц на троне (дали поприсутствовать, пока король отлучился). Головой крутит – значит, живой. Что он забрало-то не поднимает? Дышать же тяжело.

Ребята бегут с лесенкой. Пока они взгромоздились на крыло и стали доставать стрелка, я вывалился с другого бока из кабины на противоположную плоскость, а потом спрыгнул на землю. Я вас здесь подожду. Пока на парашюте посижу. Во, Толик в своей сбруе начал спускаться по лесенке. Я с кряхтением поднялся на ноги и, обойдя машину с хвоста, похромал к ним навстречу.

Это была «картина маслом»… Нашего оружейника ребята поддерживали с двух сторон – передвигался он неохотно. На кирасе красовались здоровенная косая вмятина и пара глубоких борозд по бокам. Его спасло только то, что он вцепился в свой ШКАС при стрельбе, иначе сейчас был бы без рук. Ремни, стягивающие половинки кирасы, были порваны, и «яйцо» сидело на стрелке «наперекосяк». Муса начал торопливо расстегивать ремни, и они вместе с Игорьком и подбежавшими ребятами сняли с Толика кирасу и шлемак. Когда с него стали снимать телогрейку, оружейник охнул и решил упасть в обморок. Ничего, вон полуторка с Бородулиным летит от КП. Ща в чувства приведут. Подшлемник у Толика был мокрым насквозь. Как и гимнастерка. Мне тоже помогли снять парашют. Мой шлемак и перчатки с крагами были не менее мокрыми, как и спина. Да что там, весь комбез можно было выжимать.

О-па… Комполка тоже прибежал. Расталкивает народ… Надо докладывать…

– Товарищ майор, разрешите доложить…

– Давай рассказывай. – А сам смотрит, как Толика в чувства приводят. Тот уже сидит, башкой вертит – косо улыбается. Снова кривится, пытается встать.

– Согласно поставленной задаче провели обработку переднего края противника. Два прохода – бомбами, третий на отходе – прошли бортовым оружием. Поражены огневые точки противника. Выведено из строя две единицы ПВО. Вероятно, пораженные – блиндаж и ДЗОТ. Над целью наблюдалось зенитное и воздушное противодействие со стороны противника. Вели бой с парой «охотников». Сержант Горшнев подбил один из «мессеров». Потом в бой вступило наше прикрытие. Над нашей территорией отогнали от нас истребители противника и добили подранка.

Повреждены огнем истребителей и зениток противника машины номер шесть, десять, двенадцать. Потерь в личном составе на время подачи рапорта не выявлено. Докладывал командир звена младший лейтенант Журавлев.

– Хорошо, молодец, – буркнул майор, наблюдая мизансцену, как Бородулин осматривает Толика, а тот пытается показать, что у него все хорошо. – Вам объявляется замечание.

– Есть замечание, – отвечаю по уставу и козыряю. Э! Я не понял, это мне за какие грехи? Что за дела! Нас там чуть в блин не раскатали, а тут еще и замечание «подвесили»!