Крыло Королевы

— Нет, — даже его внутренний голос слаб, почти сломлен. — Нет, Бел, пожалуйста, — Кон отталкивает меня. Ему не хватает сил, но решимости в избытке. — Ты не должна быть здесь. Не должна это чувствовать. Уходи. Ничего не говори мне, просто уходи.

Но я всё ещё тянусь к нему, стараясь утешить его, как это делала со мной Ренна. Он сопротивляется, но я не отпускаю.

— Я приду за тобой. Я приду сюда. Не сдавайся.

— Аэрон! Фавре! — кричит он вслух. Его голос отражается от холодных каменных стен и повторяется эхом. Его мучители воспринимают это как бредни сумасшедшего. Они смеются, эти гравианские палачи. Я слышу их смех. Один из них наклоняется ближе, рассматривая лицо Кона. Я узнаю его. Чолтус. Он обнажает зубы в злорадной усмешке, заставляя меня отпрянуть. — Заберите её! Прошу! Уведите её!

Рондет приходит за мной. Я не могу их остановить, как не могу и помочь Кону. Я не могу справиться с болью и страхом, поглощающими меня. Это ураган, а я просто мотылёк, попавший в него. Рондет ныряет в вихрь агонии, в котором сейчас находится Кон, и вытаскивают меня. Но они тоже успевают это почувствовать. Всего на мгновение, но чувствуют.

Они кричат, я кричу, Кон кричит. Члены Рондета уводят меня по его вымученному приказу. Оттаскивают меня от него, разрывая нас. Их нечеловеческие голоса звучат в жуткой гармонии, звенят, как колокола в ночи.

Я вскакиваю, очнувшись, и слышу, будто кто-то всхлипывает. Сломленный, отчаянный звук, который словно бы не имеет конкретного источника, а доносится ото всех стен вокруг меня.

Я часть его, этого плача пяти душ, и это всего лишь отголосок мучений Кона.

— Уходи, — говорит четвёртый голос. Она расшатана, но держится лучше, чем остальные. Она заботилась о нём всё это время. Разделяла его боль, поддерживала его. Она знает, что делает. Она хотела, чтобы это увидели остальные. А я была инструментом. Она использовала меня. И в то же время я понимаю, что поступила бы так же. — Иди. Оставь нас.

Мне хочется умолять их помочь ему, помочь мне добраться до него, сделать хоть что-нибудь. Но я знаю, что они меня за это не поблагодарят. Пока нет. Они вообще могут отказаться со мной разговаривать.

Но четвёртый голос… Она понимала, что делает, ведь так? Мне остаётся только верить в это.

«Ничего не говори мне», — попросил он. Потому что не был уверен, что сможет это скрыть, что не выдаст под пытками. Мой Кон сломлен. Он пребывает в мире нескончаемых мучений.

Когда сам Рондет последний раз испытывал такую боль? И хуже всего то, что её испытывает тот, кого они так сильно любят.

Глава 24

— Бел, — кто-то трясёт меня, непривычно грубо. Роль принцессы изнежила меня. Я совсем распустила себя вдали от братьев. Мне снятся сны о прошлом, когда всё было хорошо, потому что я не могу вынести тот кошмар, в котором оставила Кона. И я ненавижу себя за это. — Ну же, Бел.

Сейчас ранний вечер. Или утро. Не знаю точно. Свет снаружи приглушённый. Но потом я вспоминаю, что нахожусь глубоко под землёй и здесь всегда такое освещение, за исключением самых солнечных дней. Как долго я спала? Я помню, как, шатаясь, покинула покои Рондета и вернулась сюда на автомате. Петра завалила меня вопросами, но я не отвечала. Она продолжала упорствовать, и я вывалила все разведданные, продолжая игнорировать остальные вопросы. И вообще всё остальное. Я попыталась подавить мысли о мучительной боли. Обо всём этом кошмаре. Я рухнула на койку и заснула.

Я прочувствовала всё, что испытывает Кон. Вот только он продолжает терпеть муки, а меня отослал прочь. И Рондет это понял. Теперь они знали, для чего он страдает, кого пытается защитить… их самих. Внезапно это стало таким очевидным и теперь причиняет гораздо худшую боль, чем воспоминания о его мучениях. Он защищает Рондет, хранит их секрет. Он проходит через все эти страдания, чтобы гравианцы не смогли ничего узнать о коренных антейцах и их подземном царстве. Потому что кто знает, что они тогда сделают? Кристаллы оттуда стоят целое состояние, а неведомая раса… уязвимая, дремлющая раса… то, что от неё осталось… Природные ресурсы — добыча ценная, но открытие Рондета — бесценно.

— Принцесса, пожалуйста. Бел, ты должна пойти.

Это Петра, моя стражница, моя подруга, она возвращает меня в реальность. Я выныриваю из тёмных глубин своей депрессии, в которой хотела бы утонуть, и приоткрываю глаза.

— Что случилось?

— Там Джондар и Том, у них что-то получилось. Они хотят, чтобы ты пришла.

Я с трудом поднимаюсь, в голове туман от усталости.

— Заработало? Они с кем-то связались?

— Пока нет.

Я не трачу время на слова. Надеваю халат из плотного красного бархата, который кто-то принёс специально для меня. Я безмерно рада тому, какой он тёплый, потому что здесь холод до костей пробирает. Но я снова вспоминаю, как мёрзнет Кон в подземельях Лимасилла, и вздрагиваю. Чувство вины, этот вероломный червячок, забравшийся в самое сердце, терзает меня изнутри.