Крым. Ханы, султаны, цари. Взгляд на историю полуострова участника Крымской кампании

Это решение было принято в несчастный для Османской империи час: в результате этой войны она потеряла огромную территорию и поставила под угрозу свою независимость. И все же для такого решения были весомые политические причины. Война должна была помешать честолюбивым намерениям Екатерины относительно Польши. А их успешное осуществление сделало бы Россию еще более близкой соседкой Турции. Война соответствовала духу договоров, заключенных Турцией с поляками, и совпадала с желаниями польских дворян, которые создали антироссийскую конфедерацию в Баре и настойчиво просили Турцию о помощи.

К несчастью, Франция проявила нерешительность в делах Польши: из уважения к Австрии она отказалась признать конфедерацию. А одобрение французского двора придало бы их движению общенациональный характер и этим очень помогло бы османским войскам. Но версальский кабинет министров попросту проявил слабость, а вот венский двор повел себя позорно и предательски. В один из периодов военных действий Австрия заключила с Портой тайный договор, по которому обещала начать наступление для поддержки турецких войск при условии, что Османская империя после заключения мира даст ей субсидию на оплату военных расходов и уступит некоторые территории. Султан, верный этому соглашению, начал с того, что перечислил Австрии пять миллионов имперских флоринов, что равно более чем миллиону фунтов стерлингов. Австрия сразу же использовала его деньги на приготовления к войне против него самого и присоединилась к царице.

Именно во время этой войны русская эскадра впервые появилась в Средиземном море. Она вышла из портов Ревеля (нынешний Таллин. — Пер.) и Архангельска, одержала великую победу в Чесменской бухте. Эта битва была такой же губительной для турецкого флота, как сражение при Наварине. Победа была одержана в первую очередь благодаря мастерству и бесстрашию офицеров-британцев — вице-адмиралов Эльфинстона и Грейга и лейтенанта Дагдейла. При нынешней политической обстановке кажется странным, что наши соотечественники-британцы внесли в усиление России и ослабление Турции больший вклад, чем любой другой народ.

Крым-Гирей был строгим правителем, но умел проявлять внимание к людям. Однажды, когда французский посол находился в палатке хана, туда вбежал солдат-поляк и бесцеремонно начал раздеваться перед костром. Этот человек упал в воду, а была середина зимы, и его одежда заледенела от холода. Де Тотт хотел выставить солдата за дверь, но хан вступился за поляка и не дал его прогнать. «Что ты собираешься сделать с этим беднягой? — сказал он. — Человек, который умирает, ни от кого не зависит, разве не так? Он не знает никого, кроме человека, который может ему помочь. Короли уже ничего для него не значат. Оставим его в палатке одного». Когда татарские войска находились в Польше, нескольких ногайцев обвинили в том, что они изуродовали нарисованное изображение Христа в церкви. Хан приказал дать каждому из них сто ударов палками у ворот церкви и сказал: «Мы должны научить татар уважению к изящным искусствам и к пророкам».

Трое мужчин из каждых восьми семей ханства были призваны в конные войска. Так были набраны для войны три армии. Одна из них, численностью в 60 000 человек, под началом калги-султана, должна была двигаться вдоль левого берега Днепра. Вторая, числом в 40 000 человек, под командованием нурэддин-султана, должна была идти к «Малому Дону», а третья, 100 000 воинов под командованием самого хана, должна была войти в «Новую Сервию» — часть Украины между Бугом и Днепром. Общий сбор был назначен возле города Каушаны в Бессарабии. На время этот городок стал столицей Крымской Татарии. Официальный въезд хана в город был обставлен очень торжественно и пышно. На правителе Крыма была шапка, украшенная бриллиантами, на перевязи, переброшенной через плечо, у него висели лук и колчан. Впереди хана шли охранники, ведя в поводу лошадей, головы которых были украшены пучками перьев. Сзади несли знамя пророка. Де Тотту, который приехал в Каушаны заранее, сказали, чтобы он приготовил ужин для Крым-Гирея. Гонец, который привез это известие, намекнул, что должно быть в меню. «Наш господин любит рыбу. Он знает, что твой повар очень хорошо готовит ее. Его собственный повар кладет в соусы только воду». Де Тотт сделал так, как ему подсказали, — велел приготовить лучшую рыбу из Днестра в прекрасном вине.